Она кивнула, уронила голову на подушки и закрыла глаза.
Когда он вернулся, ее взгляд был сосредоточен на потолке, и она задыхалась. Положив у изножья постели свежие полотенца, он накрыл ее еще одним одеялом.
— Тебе холодно?
Она помотала головой.
— А вот ребенку понадобится тепло. Он недоношенный.
— Я развел огонь, и у нас полно одеял. Он мягко вытер ей лицо прохладной влажной тряпкой.
— Ты говорила с докторами, читала книги, поэтому знаешь, что тебе предстоит!
Лора подняла на него взгляд, пытаясь сглотнуть пересохшим горлом.
Да, она знала, что предстоит, но прочесть, представить еще далеко не значит испытать.
— Они все лгут. — Ее губы скривились в улыбке, а он сдвинул брови. — Они доказывают, что боль можно заглушить.
Он поднес руку к ее губам.
— А ты кричи! Кричи сколько хочешь! Ори во всю глотку! Здесь никто не услышит.
— Я не хочу, чтобы ребенок появился на свет под звуки моего крика! — Лора набрала ртом воздух и впилась пальцами в его пальцы. — Я не могу…
— Нет, можешь! Дыши! Дыши, Лора! Сожми мне руку. Крепче. Сосредоточься на этом. — Гейб пристально смотрел ей в глаза, пока она выдыхала. — Ты все делаешь хорошо, просто прекрасно! — Когда ее тело начало расслабляться, он подошел к изножью кровати. — Схватки приближаются? — С этими словами он опустился на матрац и поправил одеяло.
— Почти одна за другой.
— Это значит, что все уже близко! Держись!
Она попыталась облизать пересохшие губы, но язык ее не слушался.
— Если со мной что-нибудь случится, обещай…
— Ничего с тобой не случится! — оборвал ее Гейб. Их взгляды снова встретились. В ее глазах блестела боль, его потемнели от решительного напряжения.
— Черт возьми, я не собираюсь теперь терять любого из вас, понятно? Мы все трое должны очень постараться! Давай, ангел, работай хорошенько!
Каждый раз, когда у нее начинались боли, он содрогался вместе с нею. Тогда ему казалось, что в такие моменты время тянулось бесконечно, а когда она отдыхала, бежало с прежней быстротой. Гейб ходил взад-вперед, поправлял ей подушки, вытирал лицо, а затем снова опускался на колени, чтобы проверить, как продвигаются роды.
Он слышал, как в соседней комнате трещит огонь, но все же беспокоился, чтобы в доме не стало слишком холодно. Затем его стала беспокоить жара, потому что измученное родами тело Лоры горело, как печь.
Он не знал, что роды могут быть такими тяжелыми для женщины. Он понимал, что она на грани полного изнеможения, но ей постоянно удавалось обрести второе дыхание, кое-как заряжаясь энергией в короткие перерывы между схватками.
