Бравый солдат Швейк проговорил все это, глядя на офицера таким ясным, детским взглядом, что тот не знал, сердиться или смеяться.
Наступил сочельник. Вольно определяющиеся устроили в столовой елку, и после ужина полковник произнес трогательную речь на тему о том, что вот родился Христос и радуется при виде хороших солдат, а хороший солдат должен сам на себя радоваться...
Вдруг торжественное выступление было прервано возгласом:
— Это как есть! Так точно!
Возглас вылетел из уст бравого солдата Швейка, который стоял, никем не замеченный, среди вольноопределяющихся, весь сияя.
— Sie, Einja'hriger1! — взревел полковник. — Кто это крикнул?
Швейк с улыбающейся физиономией выступил из рядов.
— Так что, господин полковник, я прислуживаю господам вольноопределяющимся и больно мне понравилось, что вы сказать изволили. Сразу видать — от чистого сердца!
Когда в Триенте било полночь, бравый солдат Швейк уже больше часу сидел в холодной.
На этот раз он просидел довольно долго, но потом ему повесили штык на пояс и направили в пулеметную часть.
Проводились большие маневры на итальянской границе, и бравый солдат Швейк выступил вместе с армией.
Перед походом он слушал объяснения кадета:
— Представьте себе, что Италия объявила нам войну и мы выступаем против итальянцев.
— Что ж, повоюем! — крикнул Швейк, за что получил неделю ареста.
Отбыв наказание, он был отправлен вместе с тремя товарищами по заключению, под надзором капрала, в свою пулеметную часть. Сперва двигались долиной, потом углубились в горы; и там, как можно было ожидать, Швейк потерялся в густом лесу на итальянской границе.
Пробираясь сквозь кустарник, он напрасно искал глазами своих, пока не очутился — благополучно, в полном вооружении — по ту сторону итальянской границы.
Там бравый солдат Швейк отличился. В это время возле самой границы с Австрией, на итальянской территории, проводила маневры миланская пулеметная часть; восемь солдат и мул с пулеметом вышли на равнину, которую внимательно осматривал бравый солдат Швейк.
Итальянские солдаты, ничего не подозревая, легли в тень и заснули, а мул с пулеметом принялся важно шипать траву, все более от них удаляясь, пока не подошел к тому месту, откуда Швейк с улыбкой наблюдал за неприятелем.
Бравый солдат Швейк взял мула под уздцы и вернулся в Австрию с итальянским пулеметом на итальянском муле.
Спустившись обратно по тому же косогору, он пробродил со своим мулом полдня в каком-то лесу и только к вечеру увидел австрийский лагерь.
