Я стал доказывать, что, во-первых, я не маленький, а во-вторых, уведу семью Ксантиппа пешком — имущества все равно у них нет.
— Как же этот Ксантипп, — возмущались воины, — семью не вывез, оставил без помощи?.. Вот вам и знатный!
— Ксантипп — в море, — сказал седой командир пельтастов. — А за его семьей послан конный отряд Эсхила. Они только что проходили здесь. Эсхил сказал, что как разведает, где неприятель, так тут же вернется к дому Ксантиппа. Так что тебе, мальчик, нечего там делать. Отправляйся-ка на Саламин.
Я просил меня отпустить, готов был пасть на землю, молить.
— Ну ладно, ступай, — сжалился командир. — Позаботься о них, если они одни. Заботливость иной раз лучше лекарства.
Я помчался как ветер. Как бы не опоздать — увезут Мику воины Эсхила, так и не увижу ее.
Вот и Колон. То же безлюдье, те же громады деревьев, в темноте похожие на мифические чудища. Кто-то стоит возле дома Ксантиппа — не видно, кто, но чувствуется, что стоит. Я на всякий случай бегу по-кошачьи — на одних пальцах ног.
— Это кто? — услышал я голос, знакомый, как щебет ласточки. — Ты пришел?
— Да, я пришел.
В горле першило от волнения.
— Мама наша умерла. Мне очень страшно. Никого нет кругом, куда все делись?
Чувствовалось, что она еле удерживает слезы.
— Кругом война... — ответил я. — Все бегут на Саламин. Я пришел за вами, идем скорей!
— А как же мама? Как мы увезем ее с собой?
Вот это загвоздка. Можно увести девочку и ее брата, но как унести мертвую? А Мика повторяла:
— Я от мамы никуда... Пусть она неживая, но я с ней...
Она взяла меня за руку и повела в дом. В дальней комнате на раскладной кровати лежало тело, накрытое простыней. По стенам волновались огромные тени от лампадки. Мальчик безмятежно спал, положив голову собаке на мягкое брюхо. Пес, почуяв меня, тихо зарычал. Поднялась нянька, лежавшая в ногах у мертвой госпожи, цыкнула на собаку.
Мика села у кровати, откинула простыню и, положив подбородок на грудь матери, уставилась в ее спокойное лицо.
Что делать? Бежать за помощью? Но кругом ни души. А кто и притаился за глухими заборами, не отзовется, хоть горло надорви! И где же, в конце концов, этот отряд Эсхила, о котором говорил начальник пельтастов?!
— Нянька, — сказала Мика, — лампада совсем гаснет, добавь масла...
— Милая госпожа, — зашептала старуха, — масла ни капли, тебе же известно. Давай уйдем, оставим тело — ну кто тронет мертвую? Потом вернемся или пришлем за ней.
Но девочка покачала головой, и нам стало ясно, что она не уйдет ни за что.
