В Брянске была первая воздушная тревога. Прилетел один немецкий самолет — разведчик с красными звездами. Он почти на бреющем шел над нашими эшелонами, но его посадили два наших «ястребка». Брянск — громадная станция, и здесь уже чувствуется дыхание войны — вся станция забита воинскими эшелонами. На открытых платформах — танки, пушки, снаряды и т. д. Солдаты — совсем молодые мальчишки. Все платформы тщательно замаскированы зеленью. Ребята с соседнего эшелона рассказали, что здесь сегодня поймали немецкого шпиона с рацией. Говорят, что на Москву прорываются по несколько сот самолетов. Наш политрук сказал, чтобы мы никому не верили, т. к. слухи могут быть провокационными. Во время воздушной тревоги мы съели все шоколадные конфеты — думали, что нас разбомбят, и теперь Зинка заболела.
Сегодня мы почти всю ночь не спали, эшелон мчится без остановок. Впереди — фронт. Кажется, весь горизонт объят каким-то полыхающим заревом. Я никогда не видела северного сияния, но мне кажется, что это зарево чем-то его напоминает. Такие же сполохи, только багряно-красные.
Мое место на верхних нарах у окна, и мы по очереди смотрим в него. Обстановка какая-то тревожная. Страшно от неизвестности и непроглядной темноты. Но есть все основания предполагать, что, когда все станет известным, будет в тысячу раз страшнее. Не верю, что есть бесстрашные люди, каждому нормальному человеку знакомо чувство страха, все дело в том, как он будет себя вести, испытывая этот страх. Мне только раз пришлось испытать настоящий страх во время прыжков с парашютом. Страшно было терять опору под ногами и шагнуть в воздух, но я справилась с этим. На фронте смешно будет вспоминать об этом страхе. Но как бы ни было страшно и тяжело, я постараюсь справиться с этим. И если даже не придется вернуться, я никогда не пожалею о том, что сделала. Останусь жива, мне не стыдно будет смотреть людям в глаза — я за чужой спиной не сидела. Ну а если погибну — значит, так надо.
Скоро будут бомбить, сказал политрук, и поэтому необходимо знать сигналы воздушной и химической тревоги. Противогазы всегда должны быть наготове. Воздушная тревога уже была, по вагонам раздалась команда — воздух!!! Мы отбежали немного и попадали на землю, но самолеты прошли мимо, и бомбежки не было. Мы проскочили Рославль, который беспрерывно бомбят, но все обошлось благополучно. Сгрузились недалеко от Ярцева, значит, будем на смоленском направлении. Разместились в сарае на сене, где-то рядом бомбят. Громадный самолет пронесся над нашим сараем так низко, что не поверили мы своим глазам — как он мог не задеть его? Старший лейтенант — начштаба соседней части стрелял в него из пистолета, но, как и следовало ожидать, не попал. Меня назначили дневальной, проинструктировали о том, что нужно проявить максимум бдительности, т. к. немцы без конца сбрасывают десанты, то в форме нашей, то в форме милиции, то гражданской. Со мной Вера Бальба. Но мы решили, что будем дневалить вместе, лучше совсем не спать, так будет спокойнее. Когда была очередь стоять на улице, она ползала на четвереньках вокруг сарая, высматривая диверсантов. Политрук проверял, как мы несем службу, и когда увидел Верку при исполнении служебных обязанностей, чуть не умер со смеху.
