Фаниль, впрочем, сказал нам, что Ваня исчезал не только потому, что хотел испытать Машу. Он не хотел больше оставаться в деревне и присматривал себе место в городе или на крупной стройке. Механик по специальности, недавно вернувшийся из армии, он рассчитывал найти хорошую работу. И он ее нашел.
Вернувшись в деревню, бывший «утопленник» забрал свою Машу и укатил на Каму, в Набережные Челны, на стройку знаменитого автомобильного завода.
У следователя появилась новая забота, если утопленник не Ваня, так кто же он тогда? Надо установить его личность.
Череп бедняги был отправлен для восстановления по методу Герасимова. Теперь Фаниль ждал, когда портрет убитого окажется в руках следователя.
Воспользовавшись тем, что он уже здесь, мы с Тази решили еще раз повторить неудавшуюся попытку сделать из нашего журналиста завзятого рыболова. Фаниль охотно согласился. Все сулило удачу. На небе— ни облачка, поверхность воды гладкая и ровная, ветра нет. Быть клеву!
Выехали вовремя, безо всяких помех. Мотор запел свою славную песенку, и мы быстро примчались на заранее намеченное место. Со всеми ритуальными церемониями опустили кормушки. Закинули удочки. Следим и ждем, у кого первого клюнет. Сладкие, тревожные минуты!
Полчаса проходит, час — не клюет. Меняем наживку. Все равно не клюет!
Мы-то с Тази народ привычный, и не в таких переделках бывали, но нам перед Фанилем неудобно. Даже какое-то чувство виноватости появилось.
— Ничего! бодро говорит Тази.— Бывает и так что рыба начинает только через три часа клевать!
— И даже через четыре! — вторю я ему.
Фаниль смеется,
— А так не бывает, чтобы она через три дня взялась клевать?
Тази с самым серьезным видом подтверждаем;
— И так бывает! Молчим.
— Эх, был бы у нас конопляный жмых! — вслух мечтает Тази.— Или масло, на худой конец.
— И что тогда?
— Если добавить в кормушку одну горсть конопляного жмыха или три-четыре капли масла,— рыба почует за километр запах конопли и сейчас же приплывет к кормушке. Со всех, как говорится, ног будет нестись. Спящая рыба — и та просыпается от этого запаха!
— А если без преувеличений, Тази-абый?
— Никаких преувеличений! У меня был такой случай. Рыбачил я с одним своим гостем, приехавшим ко мне издалека. Я сидел вот так на одном конце лодки, гость — вон там! — на другом. Я ни одной рыбешки не поймал, а гость вытащил четырнадцать килограммов! И еще смеется надо мной, просто издевается! «Какой ты, говорит, рыболов! Тебе не рыбу ловить, а консервные банки в магазине».
