Но теперь планы исследования Япета полетели в мусорную корзину перед лицом вещи куда более заманчивой — загадочного объекта под названием Фемида.
Вообще говоря, «Укротитель» порядком напоминал другой звездолет: вымышленный «Пионер», исследовательскую ракету к Юпитеру из знаменитого фильма "2001: Космическая Одиссея". И неудивительно. Оба корабля были предназначены примерно для одних целей. Существенная разница состояла лишь в том, что один из них летал только на кинопленке. Теперь Сирокко предстояло выйти в открытый космос, чтобы снять последние панели солнечных отражателей, что опоясывали весь жилой комплекс «Укротителя». Как избавиться от излишков тепла — одна из главных проблем любого космического корабля. «Укротитель», однако, уже так удалился от Солнца, что теперь не грех было впитать столько тепла, сколько получится.
Зацепив страховочный конец за трубопровод, что шел от ступицы карусели к переходному шлюзу, Сирокко развернулась лицом к одной из последних панелей — серебристому квадрату метр на метр, слепленному на манер сандвича из двух кусков тонкой фольги. Потом ткнула в первый попавшийся угол отверткой. Найдя углубление, инструмент защелкал. Противовес завращался. Прежде чем отвинченный болт успел улизнуть в космос, отвертка ловко его заглотила.
Еще три аналогичные процедуры — и панель стала отплывать от вскрывшегося под ней слоя противометеоритного пенопласта. Ухватив беглянку, Сирокко повернула ее под свет солнца и по личной инициативе провела беглый осмотр. Три крошечные блестки отмечали те места, где панели досталось от крупиц метеоритной пыли.
Форму панели поддерживала идущая по ее контуру проволока. Гнулась эта проволока легче легкого. Сложенную впятеро панель Сирокко без труда разместила в набедренном кармане скафандра. Потом, аккуратно застегнув клапан, двинулась к следующей.
* * *
Времени постоянно было в обрез. При каждом удобном случае члены команды старались совместить два занятия. И вот, под конец рабочего дня, мирно лежащую на своей койке Сирокко обрабатывали сразу Кельвин и Габи. Кельвин приставал с еженедельным медосмотром, а Габи совала под нос последний снимок Фемиды. В каюте плюнуть было некуда.
— Это не фотография, — объясняла Габи. — Это компьютерная экстраполяция. Теоретический образ. Причем в инфракрасном диапазоне. Так нагляднее.
Сирокко приподнялась не локте, стараясь не смахнуть ни один из кельвиновских электродов. Потом рассеянно зажевала кончик термометра, но вскоре, поймав возмущенный взгляд Кельвина, прекратила.
