Властитель-то, похоже, прорезался, но хорошенький же погром учинила домовая компания, если дело потребовало срочного ремонта.
Северный Девоншир — уже далеко не та глухомань, какой он был когда-то, но Дом и вправду стоит на отшибе. Лондонская железнодорожная ветка заканчивается в Гладстонберри, и там же поворачивает шоссе, дальше надо по проселкам пробираться до Уорбек-холла — тоже древнее святилище, замок сумасшедших Уорбеков и, не доезжая Сент-Мери-Мида, повернуть на северо-восток, и проехать еще двенадцать миль.
Вот последний поворот, роща тех сосен, что некогда сплошь росли в этих местах, буки у ограды, и пожалуйста — черепичная крыша нашего двухэтажного обиталища. Ах ты дьявол, сразу видно — среди черепицы черные провалы. Да, похоже, порезвились.
Разного народа в Доме случается множество, но самих домовых духов, или призраков, которые и творят все безобразия, на сегодняшний день четверо. Первый и главный из них — дворецкий Патрик. Дворецким он здесь был еще во времена римского завоевания, и до сих пор вспоминает какого-то Гая Кассиуса, который устроил в Доме обогрев полов и вентиляцию. Бесконечные воспоминания Патрика нагоняют на меня ужас, и однажды сгоряча я посоветовал ему их записывать. Он отнесся к этому неожиданно серьезно, и теперь я в страхе жду, что он начнет зачитывать отрывки из первого тома. Основная и, пожалуй, единственная его черта — грандиозное, всеподавляющее чувство собственного достоинства. Ничем другим он не блещет, но и это неплохо, потому что забота о сохранении имиджа создает у него хоть какое-то чувство ответственности.
Второй дух — конюх Герман, тоже древний бритт, диковато-волосатый. Узнать его историю поподробнее нет никакой возможности из-за кошмарного косноязычия: Герману доступен лишь один способ изъясняться — некое нечленораздельное мычание, довольно, впрочем, красноречивое. На моей памяти он с великими муками произнес всего несколько фраз, и след тех усилий чувствуется в нем до сих пор.
Парочка остальных духов — женского пола, обеих зовут Елизаветами, и для краткости одну я окрестил Лизой, а другую — Бетси. Бетси — почтенная матрона времен Генриха — Синей Бороды и, если я ничего не путаю, двоюродная тетка Анны Болейн. Сообразно тогдашним манерам она интриговала, отравляла, небесного успокоения не обрела, зато без особых хлопот получила место первой статс-дамы у незабвенного сэра Генри. Не знаю, утратила ли она интерес к ядам, но готовит она отменно, и многие ее кулинарные рецепты служат предметом зависти и шпионажа.
