— Ты-то откуда про него знаешь?!
— Слухами земля полнится, — ухмыльнулся гремлин. — А чего это вы, хозяин, за него так обеспокоились? Он же нежить по-вашему, по-человечески.
— Просто он мне здорово помог, — смутился Виктор, не желая посвящать Эрика в дальнейшие подробности.
— Долг платежом красен? Это хорошо. Что ж, поехали, хозяин. Только, боюсь, вам не понравится то, что вы там увидите.
В квартире все было так же, как и неделю назад. Лишь тонкий слой пыли успел покрыть все горизонтальные поверхности. Поежившись от нехорошего предчувствия, Виктор проверил газ и электричество — отключены. Все говорило за то, что в квартире уже несколько дней никто не живет.
— Куда же он подевался? — поинтересовался вслух Виктор.
— А вы к зеркалу подойдите, хозяин, — посоветовал из-за пазухи гремлин.
Виктор прошел в спальню и открыл дверцу платяного шкафа. С обратной стороны ее было закреплено тусклое зеркало с отколотым нижним правым углом. Виктор заглянул в него и… не увидел своего отражения!
Некоторое время он тупо смотрел в зеркало, где отражалась часть комнаты с низкой тахтой и тумбочкой возле нее, потом закрыл шкаф, вытащил из внутреннего кармана куртки универсал и свирепо уставился на простецкую кошачью морду на экране.
— Ну, и как все это прикажешь понимать?
— Я же говорил, что вам не понравится, хозяин, — прищурился гремлин.
— Так кто же я по-твоему? Нежить, что ли? В легендах только нежить в зеркалах не отражается.
— Не, хозяин. Как были вы человеком, так им и остались. Просто ваш зеркальщик оказался прохиндеем.
— Это как же?!
— А так. Воспользовался вашим безвыходным положением, сплавил на службу к его сиятельству, а сам теперича живет — не тужит: Виктор Петрович Панин, собственной персоной, — охотно объяснил гремлин.
— Погоди, погоди! Что значит «сплавил»? — Виктор от волнения сел на тахту и положил универсал на тумбочку.
— А то и значит, что теперича он — это вы, хозяин.
— А я тогда кто?
— Никто. — ?!..
— Никто — это человек, про которого никто не думает, не вспоминает и не волнуется за него, — снова пустился в объяснения гремлин. — Он как бы есть, и в то же время его как бы и нет. То есть никто живет и здравствует, но только сам по себе. Остальные люди его просто не замечают. Для них его нет.
— Гхм! — к Виктору вернулся голос. — Если я правильно понял, мой… мое отражение присвоило себе мое имя и живет теперь вместо меня?
— Ваша правда, хозяин.
— А я могу каким-либо образом вернуть все назад?
