Антонио купил красивую вазу и фигурку черной лошади; их тщательно упаковали - для дальней дороги. Казалось бы, нелепо покупать то, что сделано в родной стране, но, наверное, там он так занят своими оливковыми рощами, что ему некогда ходить по магазинам.
Он хотел подарить Марии вазу, которая ей поправилась, но она увидела цену и вежливо отказалась. «Когда-нибудь я сама накоплю денег и приду сюда». Только она знала, что не придет. Все здесь было великолепно, но никак не вписывалось в ее бюджет.
Наконец на склоне дня они поехали обратно; Марии казалось, что она тает, раскинувшись на сиденье лимузина. Она не могла припомнить, когда чувствовала себя такой отдохнувшей, такой довольной. Если коллеги хотели ее унизить, то их затея провалилась. И Антонио, и весь этот день оказались изумительным подарком.
Машина подкатила к ее дому и остановилась. Мария собралась потянуться к дверце, но Антонио обхватил ее за шею, повернул к себе и нежно поцеловал в губы.
Это случилось так быстро, что она не успела воспротивиться. Он слегка отодвинулся, чтобы проверить ее реакцию. Мария ошеломленно молчала.
- Ты все еще мне не веришь. Вижу по глазам.
Она ответила шепотом:
- Я верю, что ты Антонио Бонифаче из Италии. В то, что ты принц или князь, поверить труднее.
- Жаль, что ты такая осторожная. - Он тихонько поглаживал пальцем ее подбородок, щеку,
мочку уха.
- Что в этом плохого? - сказала она, загипнотизированная его голосом и прикосновением.
- Ты потеряешь много радостей жизни. Сердце ее бешено колотилось.
- Ведь мы говорим не о шоколаде и киношке?
-Нет.
- Послушай. - У нее вдруг пересохло в горле. - Я догадываюсь, к чему ты клонишь. Не в моих правилах спать с кем попало.
- Я знаю. - Его палец продолжал свою прогулку - по губам, вниз по горлу.
- Откуда?
- По тебе сразу видно, Мария Макферсон. Ты была послушной девочкой, теперь стала осторожной девушкой. Ты не завлекаешь мужчин, то есть не делаешь этого преднамеренно. А на деле...
Он задумчиво изучал лицо Марии; внезапно его рука потянулась к ее затылку, и пальцы погрузились в волосы. По телу словно пробежал электрический разряд.
- На деле я гадаю, была ли ты всегда столь осторожна.
- В чем? - прошептала она.
- В том, чтобы избегать удовольствия. Отказываться от радости общения с мужчиной.
Он спрашивает о девственности.
- Это... это мое личное дело.
Он снисходительно улыбнулся, но руку не опустил. Грубость была приятна, Мария такого не ожидала. Рука Антонио игриво вцепилась в золотистые локоны.
