- Может быть, притяжение между нами — вещь более сложная, чем... - он застонал. - Я не понимаю!
Боже, как он хотел ее! Но Мария имеет право отказаться. Однако он сделал еще одну попытку;
- По-моему, это вполне возможно - соединиться без любви.
- Соединиться? - Она посмотрела на него как на совершенно незнакомого человека. - Довольно странное слово для страсти.
Страсть? Да, подумал он, это страсть. Только для него слово «страсть» всегда было синонимом любви. И он ни о чем другом не думал с того момента, как ее увидел.
- Мария, ты очаровательная девушка, которая доводит меня до безумия. Не понимаю, почему я до сих пор не сделал ничего, чтобы ты умоляла меня заняться любовью.
Она издала сдавленный смешок.
- Умолять? Заманчивая перспектива. Он шутливо нахмурился.
- Кажется, мне послышался призыв?
Она отвела глаза, изображая равнодушие, но он чувствовал, как она трепещет.
- Считай как хочешь. Но мы не доведем наши отношения до конца, чем бы они ни были.
- Ладно. Помнишь, я говорил тебе, что мое дело - предложить, твое - выбирать?
- Помню. - Она скосила на него глаза.
- Хорошо. Как тебе это? - Он погладил ее бедра, живот, плечи, переместил руки на грудь.
Она сделала один шаг назад, другой. Сзади была стена.
- Дальше отступать некуда. Я еще не слышу «стоп», - прошептал он.
Мария молча покачала головой. Расширенными глазами она смотрела, как он расстегивает блузку. Рука скользнула под лифчик, нежно накрыла грудь; потом большой палец стал ласкать сосок. Она откинула голову к стене и закрыла глаза.
Антонио смотрел на ее рот, ожидая запрета, но она только глубоко вздохнула. Он сходил с ума от желания и ненавидел себя за то, что соблазняет се. Он хотел ее, хотел отчаянно, готов был сделать все, чтобы она отказалась от своих дурацких запретов и отдалась ему.
Он растерял все доводы против. Опустив голову к ее груди, он накрыл ртом нежную плоть и легонько пососал. Его жажда все разгоралась, он обратился к другой груди и почувствовал, что ее тело подалось ему навстречу, что она гладит его голову и прижимает ее к себе.
- Я не... не умоляю, - выдохнула она.
- Зато я умоляю.
Он не мог больше ждать; схватил ее за кисть, потянул вниз и торопливо расстегнул молнию.
Тепло ее руки довело его до края пропасти. Но он закрыл глаза, сосредоточился н сумел удержаться, Антонио поднял ее юбку, нашел резинку трусиков. Она замерла. Он не дышал, ожидая.
Она его не остановила, пробормотала что-то невнятное, что прозвучало как приглашение. Он стал поглаживать нежную кнопочку плоти, охранявшую ее девственность.
