Десять дней спустя
После часа занятий с Лией, которая с восторгом относилась к изучению королевских обязанностей и отлично танцевала, Жасмин вернулась к урокам с Чарли.
— Я могу сам позаниматься чистописанием, принцесса, — проворчал он, и она решила хотя бы на таких занятиях оставлять его в покое.
Однако урок чистописания давался Чарли явно нелегко. Ему приходилось восседать на стуле с высокой спинкой, держась прямо. При этом он был левшой и изо всех сил старался выводить буквы изящно, как того требовал дедушка. Чарли напоминал себе статую, а рука, которой он писал, не слушалась его.
Он со стоическим терпением выносил все предъявляемые к нему требования.
— Расправь плечи, Чарли, твоя подпись должна быть четкой и элегантной, как у всех Марандисов… Ты не пожарный, а его королевское высочество, принц Кириаку… Ходи медленнее, деловитее и свободнее, проявляя всю свою внутреннюю силу… Ты должен держать спину прямой, появляясь на людях, встречаясь с официальными представителями или давая интервью… Твой подбородок должен быть приподнят на полдюйма, а не на дюйм. Именно полдюйма придают твоему виду королевскую горделивость, а не заносчивое равнодушие.
Помимо ежедневного чтения австралийских газет Чарли перечитывал классическую литературу, был в курсе европейских новостей, событий в Хеллении и Греции, а также каждый день изучал французский, немецкий и итальянский языки по часу соответственно.
Чарли начинало пугать его молчаливое терпение. Он переставал узнавать самого себя.
Подобный стиль жизни мог кого угодно свести с ума. Дедушка приказал Чарли заниматься по девять-десять часов ежедневно в течение месяца, объясняя это тем, что Кириаку должен знать свои обязанности досконально.
Жасмин когда-то ненавидела уроки, которые преподавали ей согласно королевскому протоколу. Она выдерживала только четырехчасовые занятия трижды в неделю. Причем на обучение у нее ушло несколько лет. Жасмин сожалела, что вынуждена заставлять Чарли совершенствоваться в таком жестком режиме.
Занятия Лии проходили намного легче, ибо обязанностей у нее, по сравнению с Чарли, оказывалось меньше.
Жасмин удивлялась, видя, что Чарли терпит выпавшие на его долю испытания. Она привыкла видеть вокруг себя сдержанных людей, но Чарли по натуре был совсем иным. Чего стоило ему усмирять свой взрывной темперамент, можно было только догадываться.
Жасмин никогда прежде не встречала подобных ему людей, преданных сестре и семье. Она сравнивала Чарли с королем, и это сравнение оказывалось не в пользу последнего.
