И все же… Что-то было в нем загадочное, неохотно призналась себе Мелани. Он не старался казаться тем, кем не был на самом деле. Ей даже порой чудилось, что респектабельный бизнесмен с дипломатом, в неброском дорогом костюме, бизнесмен, с которым она познакомилась в аэропорту Перта, всего-навсего померещился ей. Он явно чувствовал себя вполне уютно в линялой футболке и джинсах и с удовольствием проводил целые дни, смазывая лебедки и перебирая двигатели своих яхт.
И все же от Греты она знала, что Клайд Дуглас богат, и понимала, что у него безошибочное чутье бизнесмена, судя по тому, как успешно идут у него дела.
Так почему он не нанимает механиков, бухгалтеров, секретаря, который отвечал бы на телефонные звонки? Услышав звонок, он вытирал руки о тряпку, сходил на пирс и неторопливо шел к офису. Зачем?
Мелани наблюдала подобную картину раза четыре за это утро и каждый раз мечтала, чтобы телефон перестал звонить как раз тогда, когда он поднимет трубку, но, увы, этого не происходило. На его месте она пулей летела бы к аппарату, но все равно не успевала бы вовремя. А те, кто звонил Клайду, терпеливо ждали, пока он ответит. Надо же!
К концу рабочего дня у Мелани опять ныли все мышцы. Клайд, как ни странно, сидел в офисе, проверяя какие-то бланки; когда она спросила, что еще должна сделать, он рассеянно взглянул на нее и заявил, что на сегодня для нее достаточно.
— Идите домой, — проговорил он, явно думая о том, чем занимался.
Мелани заколебалась. Если бы ковер-самолет мог перенести ее в дом Греты, она бы с удовольствием воспользовалась им. Но у нее все еще не было австралийских денег, и поскольку Клайд явно не собирался предлагать подвезти ее до города, ей скорее всего предстояло добираться домой пешком. А она и так едва стояла на ногах от усталости. Удручающая перспектива!
И все же ничего другого не оставалось. Надо было пускаться в путь, иначе она и к ночи не доберется до постели. Проклиная упрямство, из-за которого она не приняла приглашение Клайда пожить у него, Мелани ледяным голосом простилась с Клайдом, расправила плечи и вышла на шоссе.
Жара стояла невыносимая. Она добрела до главной магистрали и остановилась, глядя, как над уходящим вдаль асфальтом колышется легкое марево. Дорога была почти пустой — ни одной машины, кроме фургона, который промчался мимо нее в противоположном направлении с оглушительным сигналом — то ли приветствовал ее, то ли предупреждал об осторожности.
