Кейт вновь принялась за огурцы и помидоры:
— Кстати, Джесси, у Саймона такая машина шикарная — со всякими наворотами типа спутниковой навигации.
— Да? Здорово! — во взгляде мальчика зажглась надежда.
Ну уж нет. Машины детям не игрушки. Дети — они же все ломают и пачкают. Они прищемляют пальцы дверцами или еще что похлеще. Ни за что! Саймон выдержал взгляд мальчишки и не поддался на провокацию. Кейт посмотрела на него озадаченно, и Саймон задал отвлекающий вопрос:
— А как насчет пива в саду?
— Ах да! — женщина рассмеялась, хмурая складка на лбу мгновенно разгладилась, — Возьми, пожалуйста, в холодильнике. Мне еще нужно минут тридцать, чтобы приготовить ужин, и я к тебе присоединюсь.
— Да я подожду. — Перспектива сидеть в саду в одиночку ему не улыбалась, а то еще — не дай бог — пацан этот привяжется! И улыбка, которой его наградила Кейт, стоила того, чтобы немного потерпеть без пива. Какие у нее красивые губы — полные, мягкие, нежные. Целуя ее сегодня днем, он ощутил какой-то особый вкус — чего-то домашнего, уютного, доброго. Смесь лимонада и солнечного тепла. Вот бы снова попробовать эту смесь! Поцеловать ее еще раз, и еще, и еще… Закружиться с ней в объятьях… Но голос Кейт вернул его к реальности:
— Саймон?
— Что? Прости, я замечтался, — он заметил, что Кейт покраснела, и не смог сдержать улыбку. Судя по всему, от нее не укрылось, о чем именно он замечтался.
— Я вот думаю: почему бы вам с Джесси не поиграть вдвоем на пляже в крикет, пока я тут закончу с ужином?
Саймона прошиб холодный пот, он едва не отшатнулся и резко выпалил:
— Нет! — Не дай бог, что-то случится с Джесси, он никогда себе этого не простит. И Кейт не простит.
Отложив нож, Кейт уставилась на Саймона, словно не могла поверить в его реакцию. В ее глазах отразилась целая гамма эмоций: от удивления, тревоги до разочарования и гнева. Наконец взгляд ее стал ледяным и отстраненным. Отвернувшись от Саймона, она произнесла, обращаясь к сыну:
— Слушай, точно, какой может быть крикет, ведь вы с Ником вроде бы хотели устроить ночевку в палатке!
Растерянное лицо мальчика озарилось радостью, он порывисто обнял маму за талию:
— Правда? Ты разрешаешь?
— Ну конечно!
Кейт прижала его к себе и крепко-крепко обняла, восстанавливая в ребенке ощущение любви и нужности, нарушенное грубостью постояльца.
Саймону было горько видеть, как эти двое вычеркнули его из своего маленького круга общения. Им хорошо вдвоем и без него. Да, он сам виноват, да, он этого заслуживает, да, так лучше для всех. Но как же это больно…
