Так, ничего не достигнув в Сиракузах, посланцы вернулись на Истм.
На острове Керкире эллинов встретили сочувственно.
– Мы пришлем вам помощь, – сказали там. – Если Эллада будет разгромлена, то ведь и нас ждет рабство!
И обещали снарядить шестьдесят кораблей.
– Но только обещали, – сказал посланец, вернувшийся с Керкиры, – однако я чувствую, что это так и останется обещанием!
А критяне, когда к ним пришли эллины, ничего не ответили им, но сразу послали в Дельфы вопросить бога, помогать им Элладе или не надо. Пифия дала отрицательный ответ. И критяне отказались помогать им.
Так вот искали союзников защитники Эллады – и никого не нашли. Никто не верил, что Эллада может победить персов, а гибнуть вместе с Элладой никто не хотел.
Неожиданно на Истм пришли посланцы из Фессалии от фессалийского народа.
– Эллины! – сказали они. – Чтобы спасти Фессалию и Элладу от ужасов войны, нужно закрыть Олимпийский проход. Несмотря на то, что наши предатели Алевады перешли на сторону персов, мы, фессалийцы, готовы преградить путь врагу. Но и вы должны послать туда войско. Если вы этого не сделаете, то знайте: мы будем вынуждены сдаться персидскому царю. Нам тогда придется самим подумать о своем спасении.
– Надо сделать так, как говорят фессалийцы, – сказал Фемистокл, – надо послать войско в Олимпийский проход и заградить его, чтобы персы не смогли пройти в Элладу.
Совет согласился с ним.
Есть в Фессалии прекрасная Темпейская долина между горами Олимпом и Оссой. Через всю долину среди цветущей зелени течет светлая река Пеней. По этой долине, по берегам Пенея можно пройти из Нижней Македонии в Фессалию и оттуда – в Элладу.
Теперь в этом узком проходе собралось большое эллинское войско, чтобы преградить дорогу врагу. Сюда же прибыла и фессалийская конница, прославленная в боях.
Фемистокл не знал покоя, его словно носило на крыльях. Он заботился о провианте, он подыскивал хорошее место для своего лагеря, он следил, чтобы у его воинов было всего в достатке. Он был все время в каком-то возбуждении. Ночью, валясь от усталости, он пытался разобраться в своих чувствах.
Что держит его в таком напряжении? Может быть, предстоящая схватка с врагом, может быть, осуществление своей давней мечты, для которой он себя готовил – отдать родине свои силы, свои способности, а может быть, и жизнь, – и тем навеки прославиться!
Друзья подшучивали когда-то, а враги утверждали, что трофеи Мильтиада, добытые в битве при Марафоне, не дают спать Фемистоклу. Да, это так и было. Он тогда, после битвы при Марафоне, глубоко задумался над своей судьбой, над своей пустой жизнью, которую проводил в пирах и забавах. Ведь мог же Мильтиад стать героем! А разве он, Фемистокл, не сможет достигнуть такой же славы? И тогда же почувствовал, что в нем таятся неизмеримые силы, которые в состоянии вершить большие дела, и что теперь это время – время подвига – наступило.
