Кто-то меж тем подошел к дверям и отодвинул штору, занавешивающую стекло. Показалось лицо, но какое-то смутное, с размытыми чертами.
Дверь заскрипела, и дребезжащий голос произнес:
— О, Боже!
Приняв это за сигнал начинать, Аллен отступил с крыльца, и группа молодежи затянула: «Радость миру». Голоса звонко лились сквозь темноту и холод, и дыхание поющих образовывало облака пара. Дверь снова заскрипела, однако никто не вышел.
Они как раз начали припев: «Пусть небеса и природа поют», когда дверь распахнулась с такой силой, что стекло разлетелось вдребезги, и огромная, нелепая фигура появилась в проеме. Бледный, словно альбинос, совершенно безволосый, ростом он был не менее семи футов, а весил, пожалуй, фунтов триста, но двигался с такой ловкостью, что мигом оказался среди поющих, и псалом тут же сменился воплями ужаса.
— Радость миру! Радость миру! Радость миру! — горланил великан без всякого мотива.
Ребята кинулись врассыпную, а он добрался до Аллена Крупперта и ткнул массивным кулаком в грудь остолбеневшего риэлтора и схватил его в охапку, держа в ручищах, словно какую-нибудь крысу.
— Радость миру! Радость миру! Радость миру!
Зажимая рот от ужаса, Кэти шептала имя мужа.
Мэрилин Уинторн сгоняла ребят к машинам, стараясь сделать это побыстрее; в лице ее не было ни кровинки.
Аллен лягался и орал, но великан держал его крепко, продолжая встряхивать, как будто хотел вытряхнуть из него все кости.
— Радость миру! Радость миру!
Все это случилось в считанные секунды, и Нест замерла в нерешительности. Первым ее импульсом было воспользоваться своей магией против гиганта. В результате ее магии люди теряли контроль над телом и падали как подкошенные. Некогда она проделала такое с Дэнни Эбботтом и Робертом Хепплером, а также со своим отцом.
Но, воспользуйся она ею сейчас, она рискует выпустить Духа. С этой реальностью она живет с девятнадцати лет. И все еще не научилась понимать, каким образом он оказывается на свободе. Три года назад, во время Олимпиады, Нест снова столкнулась с ним, и это настолько потрясло ее, что с тех пор она не применяла магии ни разу.
Но разве у нее есть выбор?
Она закричала на здоровяка, решительно шагнув к нему, ничтожно маленькая по сравнению с ним. Он едва взглянул на нее, но трясти Аллена стал медленнее. Похоже было, что он не мог управлять своими конечностями как подобает, потому что они словно не соответствовали друг другу: одни слишком большие, другие — слишком маленькие. Его будто слепили из обрезков и остатков разных людей.
