— Да она просто… ААААААААААААААААААААААААА!
— Что? Что? — Лаура вертелась на сиденье, держа руку на невидимой рукояти меча. Сам меч там был всегда, но появлялся только, когда этого желала сестра. И только она могла до него дотрагиваться.
Я посмотрела на Лауру, а потом взглянула в зеркало заднего вида (на сиденье за нами устроилась блондинка с желтоватым лицом) и снова перевела взгляд на сестру.
— Э-э-э, ну, я белку увидела.
Лаура оглядела заднее сиденье, пол и всю машину.
— Ради Бога, где? Под педалью тормоза?
Блондинка таращилась на меня, и я попыталась перевести свое внимание обратно на Франс-Авеню.
— Просто… она до чертиков меня напугала. Прям как выскочила, — я взглянула в зеркало. — Без предупреждения.
— Прости, — извинилась блондинка.
— Ну, не пугай меня так! — огрызнулась Лаура. — Вечерок был довольно напряженный.
— И не говори, — отозвалась блондинка сзади.
Мое сердце пустилось вскачь от потока адреналина (ладно уж, ручейка адреналина и «пустилось вскачь» означает примерно десять ударов в минуту), и это напрягало, помимо того, что приходилось наблюдать за Лаурой, призраком позади и дорогой.
— Ты… а ты…? — я наконец-то выдавила из себя. — Ты все это планировала? Нет, забудь: как долго ты все это планировала?
— Да не совсем планировала, — призналась она. — Действовала по ситуации и моменту.
— Ну, Лаура, надеюсь, ты… надеюсь, ты знаешь, что… со стороны твоей матери подобное было слишком мило. В смысле, она была почти доброй. А для нее это значит — очень-очень доброй.
— Да, я знаю.
— Просто дай ей время. Она… э-э-э… обретет душу? И, Лаура… не пойми неправильно, но если ты планировала рассказать что-то нашему отцу…
— Боже, — заметила женщина на заднем сиденье. — Да это получше сериалов будет.
— Заткнись!
— Хороший совет, — откликнулась Лаура.
— Нет, э-э-э, я имела в виду, я бы не рекомендовала… может, не прямо сейчас, в любом случае…
— Не волнуйся, — поджав губы, ответила сестра. — Я не собиралась.
— Прямо камень с души упал, — заявила мертвячка на заднем сиденье.
— Ну, это было… — Печально. Напряжно. Будь я жива, уже раза два бы за последний час обделалась. — Нечто.
— Ты идешь? — спросила Лаура, застыв на мгновение у входной двери. Никто из нас не использовал боковые двери. Не знаю, почему. Да нет, знаю. Никто не хотел выглядеть обслугой. Даже работники дома (горничные, цветочница и садовник) входили через парадную.
— Нет, нет, я тут побуду, — на морозе, в минусовую температуру и под пронизывающим ветром. — Немного свежим воздухом подышу.
