— Ха! Так ты согласен, что с вампирами фиговые выходят свидания?
— Это мы обсудим в другой раз. Все же, я думаю, что для нас это может обернуться очень и очень хорошо.
— Что? — я пощупала его лоб. — Ты в порядке? Потому что кажется, будто ты совсем не обращаешь на все это внимания.
— Итак, нам (и под «нам» я имею в виду тебя, дорогая) нужно оказывать ей поддержку.
— Что?
Я услышала быстро приближающиеся шаги, и Синклер опустил меня. Так что все выглядело довольно невинно, когда Джессика ворвалась в комнату и заорала:
— Ник пригласил меня на свидание!
А потом нахмурилась:
— Я знаю, что вы, негодяи, говорили обо мне.
Я быстро пришла в себя. В смысле, я бормотала что-то, заикаясь, а Синклер серьезно меня выручил.
— Ты можешь в это поверить? — радостно спросила Джесс.
— Конечно, он пригласил тебя, дорогая. Честно говоря, я удивлен, что тут толпы пороги не обивают. Любой мужчина будет счастлив быть рядом с тобой.
Она просияла.
— Оо, Эрик. Давай забудем, что эта фраза звучит жутко, и поговорим о том, что у меня будет свидание.
— Я удивлен, что ты удивлена, — заметил Эрик.
— Богатые даже не пытаются, — объяснила она. — А небогатые пугаются, потому что у меня есть деньги. Я все супер-упрощаю, но…
— Я знаю нескольких мужчин, который от счастья запрыгают, лишь бы встретиться с тобой…в светской обстановке, — сказал Синклер. — Правда, милая, для чего же еще… — легкое замешательство, — нужны друзья? Тебе давно нужно было сказать об этом.
— Ну, не знаю. Сложно сводить друзей…так неловко становится, если все проходит плохо.
— Погоди-ка минутку! — заорала я. — Эрик Синклер! Ты знал, когда она вернулась в комнату…ты слышал их разговор?
— А что нового? — спросила Джесс. — У вас, ребята, слух как у кошек. Охренительно напряжно это, вот что.
— Ты можешь говорить со мной, обжиматься и подслушивать их одновременно, но не можешь встретиться с флористом, потому что у тебя конференц-звонок из Парижа?
— Думаю, нам нужно сосредоточиться на том, — ответил Синклер, — что Джессика оденет на открытие выставки.
Моя подруга прыгала с одной ноги на другую. Я не видела ее в таком возбужденном состоянии с тех пор, как однажды она смогла снизить свои налоги до шестизначной цифры.
— Я думаю, мое черное платье от Донны Каран.
— Нет, нет. Во-первых, там все женщины будут в этих строгих маленьких черных платьях.
— Верно сказано, — признала я, моментально отвлекаясь.
— Во-вторых, у тебя замечательная кожа, которую ты должна подчеркнуть.
