Однако среди некоторых ученых начинает возникать мнение о том, что утверждение о самостоятельности Бон следует принимать серьезно. Не нужно забывать и о том, что тибетский Буддизм в целом также рассматривает Бон как абсолютно отдельную, независимую не-будцийскую религию. Это не означает, что бонская версия истории этой традиции должна приниматься безоговорочно, по крайней мере относительно ее периода до седьмого века н. э. Однако это означает, что, если вместо того, чтобы сосредоточивать внимание на монастырской жизни и метафизической доктрине (где совпадение с Буддизмом часто кажется наиболее полным), обратиться к авторитетным религиозным источникам, можно тут же обнаружить отличительные черты Бон, как это понимают большинство тибетцев. Узаконенным авторитетом представителей Бон по является в отличие от буддистов не Будда Шакьямуни, а Просветленное Существо Тонпа Шенраб (стон па гшен раб, “учитель Шенраб”). Задолго до рождения Шакьямуни Тонпа Шенраб был принцем (а позже и правителем) земли Олмо Лунгринг, расположенной, как утверждают представители Бонпо, к западу от Тибета. Олмо Лунгринг часто отождествляют со страной Тазиг, которую тибетцы обычно относят к иранскому или персидскому миру. Далее, доктрина, которую проповедовал Тонпа Шенраб, то есть Бон, проникла в Тибет, как считают, не из Индии, подобно Буддизму, а из страны, историческое существование которой полностью подтверждено, а именно Жанг Жунг, находившейся в том месте, что сейчас составляет западный и северный Тибет.
Религия Бон жива и в некоторой степени даже находится в расцвете в настоящее время — и не только в самом Тибете, где целые области полностью прочно придерживаются Бон, особенно на востоке (Кхам) и северо-востоке (Амдо), но также и в Непале (Долпо и Лубра) и в поселениях тибетских беженцев в Индии. Как в Тибете, так и среди беженцев есть несколько высокообразованных лам Бонпо, достигших больших духовных вершин. Одним из самых высокочтимых является и Лопон (слоб дпон, “Главный Учитель”) Тензин Намдак. Для большого количества его тибетских и западных учеников и друзей, число которых продолжает расти, его преподавательская деятельность и его присутствие, наполненное теплом и состраданием, являются воистину глубоким духовным переживанием.
Настоящий текст следует рассматривать как результат или плод встречи между великим мастером, тибетским ламой Бонпо, исполненным искреннего стремления делиться своим огромным багажом знаний с другими, и его западным учеником, в равной степени исполненным искреннего желания получить учение и передать его другим. Изучение этого текста, являющего собой результат такого взаимодействия, будет вознаграждено сполна. Он указывает направление, дает своего рода намек на духовные сокровища, которые можно обнаружить в религии Бон. В то же время следует понять, чем этот текст не является. Он не являет собой простой перевод. Еще предстоит тщательная работа по интерпретации и сравниванию большого количества тибетских текстов в оригинале, работа, основанная на их кропотливом и компетентном изучении; тодько после этого, в будущем, можно будет говорить о точных и адекватных переводах. Пусть у читателя не будет никаких иллюзий на этот счет. И в еще меньшей степени нужно рассматривать этот текст как “самоучитель” для тех, кто стремится на деле практиковать духовную дисциплину с целью достижения описанного в нем “Великого Совершенства”. Для выполнения такой практики абсолютно необходимо личное, регулярное руководство со стороны опытного, квалифицированного ламы. Желающие поэкспериментировать самостоятельно должны знать, что любые ментальные переживания, которые они могут получить, будут либо иллюзорны, либо — и такая опасность действительно существует — разрушающи.
