— Иван Сергеевич, ну зачем вы учите Лешу убивать людей? — вяло протестовал зять.
— Я учу его защищать Родину и быть мужиком! В отличие от батьки-уклониста, не нюхавшего пороха.
— Я не уклонист, меня не взяли.
— А что ты сделал, чтобы взяли? Настоять надо было! Хоть через суд! Отойди и не мешай. Лешенька, видишь фигурку? Целься чуть пониже сердечка… А теперь плавненько жми пальчиком на волшебный крючочек и попадешь дяденьке точно в головку… Ай, умница. Я из тебя сделаю человека…
Вообще-то, Вадик практически не конфликтовал с Леркиными предками. Теща была женщиной мудрой и гасила напряженность на корню. Она трудилась терапевтом в ведомственной поликлинике, и именно по ее настоянию единственная дочь поступила в медицинское училище. С перспективой закончить институт. Но быт поставил на перспективах могильный крест, и вместо института дочь училась в салоне «Фантазерка». Предки помогли и с ипотекой. Иван Сергеевич расконсервировал стратегические финансовые склады на сберкнижке и оплатил часть первичного взноса. На взносы уходила вся зарплата Вадика. Выплачивать оставалось еще девять лет. Плюс делать ремонт. А теперь, возможно, гораздо меньше. Если вернуть квартиру.
На два летних месяца тесть с тещей брали отпуск и уезжали в Новгородскую область, в деревню, где от отца Ивана Сергеевича остался дом. Туда же увозили Алешку, когда он научился уверенно маршировать и выполнять команды старших по званию и возрасту.
…Вадик даже приблизительно не представлял, как сообщит тестю с тещей о случившейся беде-трагедии. В принципе, он и не должен сообщать, пускай Лерка выкручивается. Но ему тоже что-то придется говорить. Ведь товарищ подполковник наверняка поинтересуется: «Чего ж ей не хватало? От хорошей жизни любовников не заводят. Значит, сам виноват, дорогой зятек». Разумеется, сам! Родители всегда занимают сторону детей. Лишь бы за наградным пистолетом не полез. Вручили Ивану Сергеевичу ствол за какой-то подвиг, совершенный в свободолюбивой Эфиопии, где он пребывал в качестве военного советника лет пятнадцать назад. Правда, за какой, Иван Сергеевич упорно скрывал. Как и стеснялся сказать, откуда на его секретной сберкнижке оказалась такая нереальная для военного человека сумма. Никаким бизнесом он не промышлял, оставаясь полностью государственным человеком и патриотом. А патриотам, как известно, больших денег не положено. Патриотизм — категория не материальная, если ты, конечно, не политик.
