— Сегодняшняя охота была ерундовой, — делился Александр.
— Да, распугали зверье! — поддержали его бывалые.
— Одна паршивая косуля за все утро. Это не то, что твой олень, Демад.
— Да, олень был что надо! — согласился польщенный Демад.
— Олень знатный, я на своем веку такого вряд ли встречу, — кивнул царь.
— Да, уж твоя правда, царь. — У Демада от умиления и гордости чуть не выступали слезы.
— Не олень, а конь, не правда ли, Агеселай, ты ведь был при этом.
— Что правда, то правда, небывалой величины был олень, — подтвердил тот, — такого в жизни не забудешь.
Таис слушала и удивлялась, о чем и как могут разговаривать друг с другом мужчины. А еще обвиняют женщин в болтливости. Она покусывала кулачок и лукаво улыбалась.
Уже в темноте они шли назад; пахло сырой травой, ухали ночные птицы, бестолково носились летучие мыши. Солдаты выносили матрасы и располагались на ночлег перед палатками, чтобы продышаться после жаркого дня. Таис взглянула на небо и ахнула:
— Какие звезды! Наш мир — мешок, черный, душный, тесный, а лучи звезд — это свет космоса, он проникает вовнутрь и несет возвышенный покой.
— Дай руку, Фалес, а то свалишься в овраг, как он — в колодец, засмотревшись на звезды.
— Упал в колодец, засмотревшись на звезды!.. Какой счастливый человек!
Александр задохнулся радостью от ее ответа. А Таис, сжимая его руку, заметила, в свою очередь:
— А ты — редкая рыба. Ты можешь плавать как в пресной, так и в соленой воде!
— Да, я умею находить общий язык со всеми. Я люблю моих людей. Я вырос в лагере, у них на глазах, и у них всему учился. И именно поэтому я не могу поступать, как Дарий — класть людей сотнями и тысячами. Как будто это не живые люди, а материал для строительства оборонительного заслона. Я несу за них ответственность, и поэтому армия должна быть так хорошо вооружена, обучена и вышколена, чтобы победы доставались с наименьшими потерями.
— Ну, и так уж был на самом деле хорош злополучный олень Демада?
— О! Король-олень. Огромный, как троянский конь. Олень — мечта.
Таис расхохоталась до слез.
— Ну, что ты смеешься?
Таис схватилась за живот.
— Ненормальная…
Смех привлек внимание, и из-за кустов вышел дозорный, — они подошли к посту.
— Это я, Александр, — сказал Александр.
— Это всяк может сказать, пароль! — пригрозил часовой с сильным фракийским акцентом.
— Кентавр Херон.
— О! Царь, извини, не узнал в темноте, — совсем другим тоном проговорил фракиец. Представители этого дикого племени стояли особняком в армии Александра. Царь был «синеок и рус», как они, владел их диковинным языком, как своим, да еще и пил с ними на равных. Поэтому они, видимо, и признавали его за своего и слушались по большому счету только его. — Прикажешь дать тебе сопровождающего?
