— Я люблю тебя безумно, я буду любить тебя всегда, я никогда не перестану любить тебя. Ты простишь меня?
— Да.
— Ты не будешь меня упрекать?
— Нет.
— И ты будешь любить меня всегда?
— Вечно.
— Ты никогда не оставишь меня?
— Нет.
Так закончилась ее жизнь рядом с ним и началась безумно счастливая, полная любви и близости, восторгов и отчаяния, веселья и печали сумасшедшая жизнь вместе с ним.
* * *
Таис проснулась раньше, чем Александр. По окаменевшим мышцам лица она поняла, что спала, улыбаясь, да и проснулась от переполнявшего душу счастья. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться вслух. Она сдержалась, чтобы не разбудить его, и рассматривала его спящего, пока слезы щемящей нежности не выступили у нее на глазах. Он любит ее. Он все-таки любит, и как любит! Какое чудо! Он — чудо. И он — рядом. Он — в моей жизни.
Правы любители мудрости, рассуждающие о монадах. Таис почувствовала это по себе. Как будто раньше, в другой жизни, она уже была с Александром одним целым, а потом их разделили, и ее душа страдала, жаждала его, потому что знала, что он — ее разрубленная по-живому половинка. Она и физически почувствовала это, слившись с ним, — все сразу встало на место, и ей сделалось невообразимо хорошо.
О, как он прекрасен, божественен! Куда там Эросу, тайному возлюбленному Психеи. Сравнение не в пользу бога. Второго такого нет, и не может быть ни среди смертных, ни среди бессмертных. И пусть боги не гневаются на меня, потому что это правда. Таис целовала его своим взглядом.
Со стороны улицы — давно проснувшегося мира — послышались голоса и лай Периты. Александр тут же проснулся и сел в кровати быстрее, чем раскрыл глаза.
— О-о! Меня разыскивают с собакой, — прокомментировал он, потом голосом «как ни в чем не бывало» крикнул: — Кто меня ищет?
— Александр, это Кен. Все собрались на совет.
Александр бросил взгляд на клепсидры (водяные часы) и вытаращил глаза.
— Ждите, сейчас приду, — крикнул ему Александр недовольным ледяным тоном. И тихо, с притворным ужасом, добавил: — О, Зевс, так проспать! Как ты время отнимаешь!
Таис вскинула брови.
— И силы, — прибавил Александр, улыбаясь, — и разум…
— Только все отнимаю, ничего не даю?
Александр долго смотрел ей в глаза, потом медленно провел рукой по всему ее восхитительному телу, сверху-вниз, снизу-вверх, перецеловал все, что его особенно привлекло.
— Это долгий разговор, на целую ночь.
— Значит, мне позволяется отнять у тебя еще одну ночь?
— Позволяется, — с удовольствием кивнул Александр. — Тебе позволяется отнять у меня все, хоть жизнь саму. Как сладко и радостно умереть в твоих объятиях. Я бы хотел умереть в твоих руках. Но еще не сейчас, а когда придет время…
