* * *
Таис болела «животом». Болезнь была полуправдой-полуотговоркой для Птолемея. Они сидели по-семейному рядышком, ее голова — у него на плече, когда неожиданно вошел Александр. Таис медленно подняла взгляд и поэтому пропустила вспышку в глазах Александра. Ее саму поразило то спокойствие, которое она ощущала. Ничего не дрогнуло, не шевельнулось, не оборвалось. Как будто она в сто первый раз играла сцену в привычном спектакле. Она не стала разбираться, откуда в ней эта сила — от слабости ли, летаргии ли, какая разница. Главное, и дальше сохранять спокойствие, держать паузу и не отвечать на задиристость врага, как говорил Неарх.
Птолемей же ощутил горячий прилив удовольствия от того, что в чем-то обошел Александра, что именно ему на плечо кладет Таис свою головку — не всегда понятную, но всегда прекрасную.
— Жаль, что помешал идиллии двух аркадских пастушков, — сказал Александр вместо приветствия.
И все же этот негодяй, этот эгоист, этот лицемер-притворщик умудрился довольно быстро «оттеснить» Птолемея от Таис, так, что они стали — вместе, а Таис — одна и по другую сторону рубежа. Александр заговорил Птолемея. Вот они уже смеются вместе, Александр обнимает Птолемея за плечи, а тот — на седьмом небе, его улыбка предназначается уже не Таис, а Александру. Он разъединил их такое непрочное, редкое единство и с чувством достигнутого успеха вскользь поглядывал на Таис. А она с равнодушием покорившегося судьбе человека принимала происходящее, как данность.
Александр послал к Сисигамбис, матери Дария, за кошкой, полечить живот Таис. Вот уже кошка, урча и мурлыкая, лежит на больном ее животе, греет и успокаивает. А кошка красавица, из редкой породы ванских кошек — белоснежная и с разноцветными глазами: голубым и зеленым.
— Кошку зовут Персия, но дело свое знает. Если ты считаешь, что ее имя оскорбляет твои национальные чувства, называй ее Элладой.
Таис по-прежнему не реагировала на его манипуляции, слабость оказывала ей в этом помощь. А Птолемей поддался. С чувством собственной избранности, гордый доверием государя, он отправился выполнять какое-то поручение царя, нисколько не сомневаясь в его важности и срочности. Они остались одни. Что ж, Александр, ты выбрал и подготовил поле для битвы. И эффект неожиданности произвел ты. Что дальше, великий стратег?
— Что ты такая неигривая сегодня?
— У меня нет сил играть в твои игры.
— Хорошая отговорка, умная.
Он сел на корточки перед ней, опершись на ее колени, привалившись к ним всем телом так, что ее ноги упирались в его грудь. Таис чувствовала его тепло и тяжесть, его мужскую сильную плоть. Опаловые глаза смотрели скептически-проникновенно, или, другими словами, нагло и вызывающе, в двух пядях от ее лица. Это был удар тяжелой артиллерии — «ворона». Но она решила побороться.
