А что ты хотел, чудовище? Разве не этого? Гефестион хотел, ты согласился. Своим нежеланием встречаться она помогает тебе вырвать ее из сердца. Она взяла на себя эту грязную работу. И поделом тебе. Сколько можно было издеваться над живым человеком? «У тебя еще будет достаточно снегопадов в жизни». Негодяй, тебя же убить мало! Какими глазами она тогда посмотрела на него — глазами несчастной, обманутой шестилетней девочки.
— Александр, когда ты хотел послушать ритора?
Александр очнулся. Гефестион в пиршественном венке теребил его и озабоченно вглядывался своими глянцевыми глазами.
— Пусть сейчас.
Он наблюдал за Гефестионом, пока тот давал распоряжение: «Зевс Филий (покровитель дружбы), поддержи меня!»
Через пару дней он все же не выдержал и решил зайти к Таис, на минутку, ничего не значащий визит вежливости. Может, что-то прояснится. Вместо обеденного перерыва, который он проводил в лагере, поехал к ней. Но Птолемей опередил его.
— Будешь есть? — спросила Таис Птолемея вместо приветствия.
— Спасибо, я уже. Очень мало времени, не хотелось бы тратить на еду, мне надо возвращаться на мол, будь он неладен.
— Ну что там нового?
— Все малоприятные вещи. Западный ветер — нежный Зефир, тут что-то не очень нежный. Опять штормило и разрушило часть построенного. Тиряне совсем обнаглели, подплывают на лодках, обстреливают строителей. Снаряды, дротики, стрелы — все долетает, Александр приказал строить заграждения от них. Люди гибнут, Александр раздражен, так с ним тяжело, черный как туча…
— Я не могу больше этого слышать! — вдруг воскликнула Таис.
Птолемей удивленно посмотрел на нее и нахмурился.
— Но, Таис, что с тобой? Это моя жизнь, нас всех. Это то, чем занято мое время, моя голова!
— Извини, извини… Я не это имела в виду. Я виновата, извини, Птолемей! — В знак раскаяния она быстро обняла его и поцеловала несколько раз. Птолемей не преминул воспользоваться этим редким порывом. Он сжал ее и осыпал страстными поцелуями быстрее, чем она успела увернуться.
«О, Афина, ему нельзя класть палец в рот…» «Пожалуйста, пожалуйста, только не отстраняйся!» «Он совсем… соскучился по любви, одичал… Надо же было так оплошать!»
«Пожалуйста, позволь мне…»
«Он знает ко мне подход, негодяй».
«Не упирайся, умоляю, расслабься, детка. Вот так-то лучше, о, великие боги, как же ты меня возбуждаешь! Нет, еще не сейчас».
«Нет, еще не сейчас…»
«Спокойно, думай о чем-то… мерзком — об осаде. О, сокровище мое, вот такой ты мне нравишься! Мы откроем замочек и выпустим на свободу настоящую Таис — не эту грустную недотрогу. Я знаю, что ты любишь! А как я люблю! Очень хорошо, моя умница, ты — прелесть, ты — великолепна… О, великий Зевс!»
