— Странная история.
— И ничего подобного, заметьте, в нашей практике никогда не было.
Удивительный поворот в его жизни. Нет, не это дело, по которому он сейчас летит в Вашингтон. А вчерашний вечер, когда он, вернувшись от Блюма в свой кабинет, неожиданно для себя предложил Николь где-нибудь поужинать. «Да», — коротко прозвучало в ответ. А когда они сели за ресторанный столик, и он спросил, не отвлекает ли ее от семейных забот, она ответила, что со вчерашнего вечера уже не семейная женщина. Она объявила мужу о разводе. И тут же, посмотрев ему в глаза, объяснила: «Нельзя же жить с одним человеком и быть влюбленной в другого»… Все чудесно и просто. Какими и должны быть настоящие чудеса. И так же просто она спросила его, прощаясь сегодня утром: «А ты не думал, что в твои сорок лет уже пора иметь детей?»
В аэропорту его ожидали работник президентского аппарата и лейтенант уголовной полиции.
— Сначала я хочу поговорить с этим парнем, приятелем Кэмпбелл, — заявил Торнвил. — А потом подъеду к вам в администрацию.
Оба вежливо в ответ кивнули.
— Вы уверены, что этот парень не сам прирезал свою подругу? — спросил он лейтенанта, усаживаясь в полицейскую машину.
— Практически да, сэр, хотя полного алиби у него нет. Строго говоря, он мог появиться в ее квартире минут на двадцать раньше, если бы сразу после ее звонка к ней отправился. Но мотивы, сэр? Что им было делить? К тому же, на ручке ножа нет его отпечатков, нет следов борьбы в квартире. Слишком быстро и профессионально ему надо было бы сработать, сэр.
— Она не была беременной?
— Нет, сэр, — качнул головой полицейский. — И вообще, когда вы увидите этого интеллигентского хлюпика, сами поймете. Боится сейчас больше всего, чтобы его адвокатское имя не попало в прессу.
«Действительно хлюпик, — подумал Торнвил, когда увидел в кабинете худенького с мальчишеским лицом парня, — хотя физиономия довольно смазливая. И одет дорого и модно». А потом, когда назвал себя и свою должность, заметил откровенный испуг на его лице.
— Да вы не волнуйтесь, — успокоил он, — идет обычное расследование. Нам надо просто выяснить все детали.
— Мой бог, но причем тут политическая контрразведка?!
— Ваша приятельница работала в президентской структуре. Поэтому мы тоже обязаны вас допросить. И обменяемся любезностями: ваше имя в связи с этой историей не попадет в прессу, а вы обязуетесь не разглашать наш сегодняшний разговор.
— Ну, разумеется, я могу дать подписку.
