До слуха мастодонта донеслись недовольные восклицания, и он остановился. Похоже, камни о чем-то спорили. Потом один, неожиданно юный и звонкий голос, обращаясь к нему, воскликнул:
– Послушай, ты ведь почти закончил. Я чувствую – тебе осталось рассказать совсем немного. Но мы все еще не раз услышим эту историю. А здесь так редко кто-то появляется. Позволь, я тоже кое-что расскажу тебе.
Нет, мастодонту не хотелось откладывать. Мучительная боль расползалась по телу, меркло в глазах. Но он сам пришел сюда излить душу, и ему понятно было желание камня поговорить. Поэтому он сказал, с трудом шевеля бессильно обвисшим хоботом:
– О долине говорящих камней? Нигде больше камни не умеют разговаривать. Вы знаете об этом?
Раздались снисходительные возгласы. И тот же, звенящий молодостью и нетерпением голос, откликнулся:
– Да, мы знаем, что мы – особенные. Но у каждого из нас – своя, отдельная история. Когда твои кости рассыплются в прах, еще один камень здесь обретет способность говорить. Он будет долго и подробно – совсем как ты сейчас – рассказывать желающим о твоей жизни. Ты как бы родишься заново. Родится твой камень.
Над таким известием стоило подумать, однако старого мастодонта беспокоило другое.
– Но ведь есть и кому послушать? Кроме таких, как я? – он затаил дыхание. Будут ли вспоминать о мастодонтах не только камни?
– Сюда залетают ветра. А они и сами – известные сказители. Но у некоторых из них слишком богатая фантазия, а у кое-кого – не очень хорошая память. Далеко не каждый им верит, – разочарованно закончил голосок.
Мастодонта в очередной раз качнуло, но пока он еще держался. Хотя совсем ослаб. Он спросил:
– А ты... Кто ты, почему оказался здесь?
– Хорошо, – в звонком голосе камня прозвучало удовлетворение. – Я расскажу. Когда-то мир состоял из огня и камня. И в нем жили саламандры...
– Никогда не слышал о таких существах, – пробормотал мастодонт. И подумал, что тоже вряд ли поверил бы ветру, рассказавшему подобное. Как можно выжить в таком странном мире?
– Конечно, не слышал. Ведь их... нас давно нет на свете. Из-за меня.
Мастодонта неприятно царапнули горделивые нотки в тоне собеседника. Но не преувеличивает ли камень? Может, это всего лишь пустое бахвальство? Да и если задуматься... Кто виноват в исчезновении его собственного мира? Все рано или поздно заканчивается. Не по чьей-либо вине – так как-нибудь иначе. Вот-вот его тело превратится в пыль, как – он догадывался – когда-то превратилось в пыль тело неведомой саламандры... Какая разница будет между ними?
