– Ладно, я согласна.
…Но утром я не переехала к Илье. Я проспала, начисто забыв о бессоннице и кошмарах про темноту.
– Нета, что ты делаешь без меня по ночам?
Никита, одетый в костюм, лежал рядом со мной на постели, обхватив руками мое тело. Услышав его голос, я подскочила:
– Никита… я…
Мне было не по себе, но это пришел момент истины, и, если я снова струшу, это будет непростительно.
– Никита, мне очень жаль, потому что ты был прав, что ревновал к Илье. Я эти две ночи провела с ним. Я люблю его.
Он поднялся с постели:
– Как это? Что ты говоришь?
– Никита, я сделала глупость, что стала встречаться с тобой. Понимаешь, я так влюбилась, как со мной еще не бывало, а он…
– Подожди! Вы с сестрой не просто близнецы, а клоны друг друга. Она мне год назад говорила, что так влюбилась в Костю, как с ней еще не бывало! Это даже смешно! – Никита расхохотался. Смех прозвучал чуть истерично, но продлился он недолго. – Всегда у вас есть кто-то самый-самый, но почему же не я? Ты не видишь, что я устал от того, что происходит вокруг? Господи, пожалейте меня…
Неожиданно он упал на колени и закрыл лицо руками, будто у него разболелась голова. Я ощутила ужас и одновременно беспомощность. Меня всегда пугали эмоционально нестабильные люди, но Никиту мне было еще и жаль. И утешать его я не решалась, ведь мои утешения были бы восприняты как повод для напрасных надежд.
– Не бросай меня, останься! – говорил он, раскачиваясь на полу.
Пытаясь не быть грубой и решив скорее бежать прочь, я сказала:
– Нет, я не могу… Прости меня, прости…
Бочком я стала пробираться к двери. Он вскочил и перекрыл мне дорогу к выходу. Я шагнула вперед, и он схватил меня за руки с такой силой, что я застонала от боли.
– Не смей уходить!
Но на этот раз мне хватило сил вырваться. Я выскочила из его комнаты, как пробка из бутылки шампанского.
Весь этот день до самого вечера я провела на казачьих гуляньях. Сначала я просто не видела ничего, что происходило вокруг, – перед глазами стоял Никита, я ощущала его руки, видела его глаза, его слова, звучащие у меня в голове, напоминали, что я повела себя как «самая похабная стерва» в мире. И к тому же, оказывается, Никита был влюблен в Ветку уже год назад, а она промолчала! Не помню, чтобы она скрывала от меня хоть что-то…
Но потом всеобщее бурное веселье заставило отвлечься от мрачных мыслей. Наблюдать за казаками оказалось необычайно интересно. До обеда мужчины соревновались в джигитовке, устраивали скачки, сражались на шашках, метали ножи и палили из ружей по мишеням в специально обустроенном тире. Женщины пели, плясали под гармонь, лузгали семечки, громко переговаривались, заливисто хохотали и вообще вели себя точь-в-точь как персонажи «Тихого Дона».
