Наступил день, примчался дикий кабан, и они с пастухом снова схватились не на жизнь, а на смерть. Но сколько ни бились, как ни старались одолеть друг друга, это не удалось ни тому, ни другому.
— Ах, мне бы сейчас вытащить из речки да съесть свежего угря! — взвизгнул дикий кабан. — Я бы мигом прикончил тебя!
— Ах, мне бы сейчас съесть кусочек слоеного пирога с брынзой! — воскликнул пастух. — Уж я-то бы тогда прикончил тебя еще быстрее!
Тут вышел из кустарника старший пастух и сказал:
— Ешь слоеный пирог с брынзой и держись, не сдавайся!
Силач проглотил слоеный пирог и круг брынзы, бросился на дикого кабана и убил его одним ударом кулака.
Когда старший пастух спустился с горы и рассказал в деревне, чем окончился поединок силача с диким кабаном, крестьяне очень обрадовались. Теперь они могли спокойно пасти свои стада на высокогорном пастбище и ничего не бояться. Сам с кувшин, борода с аршин, лишившись силы после гибели дикого кабана, лег и умер от огорчения. Силач же, распрощавшись со старшим пастухом, отправился к своим приятелям, и они, погуляв еще немного по свету, разошлись по домам.
Жили-были два брата, щедрый и скупой. Родители их давно умерли, а сами они прозябали в бедности, с трудом зарабатывая себе на скудное пропитание.
Поняли братья, что в родных местах им не прокормиться, и решили пойти поискать счастья на чужбине. Собираясь в дальний путь, каждый из них положил себе в котомку по караваю кукурузного хлеба. Рано утром братья простились с односельчанами и покинули свою деревню.
Шли они, шли, пока не настало время обеда. Уселись братья на обочине дороги, и старший, тот, что был щедрым, вынул свой хлеб. Братья поели и отправились дальше.
Вечером, когда стемнело, путники устроились на ночлег под открытым небом. Старший брат снова вынул из котомки остатки своего каравая, братья поужинали и заснули. А утром отправились в путь.
Настало время обеда. Младший брат, тот, что был скупым, достал свой хлеб, поел, но старшему не дал ни крошки. Пошли братья дальше. Вот уже стемнело, пришло время ужинать и устраиваться на ночлег. Младший брат снова отломил кусок от своего каравая, поел, а старшему ничего не дал.
Старший брат, у которого и в обед маковой росинки во рту не было, очень проголодался и попросил брата:
— Дай и мне немножко хлеба, чтобы я хоть как-то утолил голод.
Младший брат ответил:
— Хорошо, я дам тебе кусочек, но при условии, что ты отдашь мне за него свой глаз!
