— Понижения не болевой чувствительности, а болевого порога, — поправил отец. — Чтобы солдаты с самого начала не чувствовали боли.
— Тогда без морфина тут не обойтись, — сказал Джесси.
— Конечно. Морфином пичкали солдат еще в сражениях при Гетеборге, пользуются и сейчас, только проку в нем мало — он действует солдатам на мозги, тем самым выводя их из строя. Но представь, что у тебя есть возможность избавить солдат от болевых ощущений и при этом оставить им свежие головы. Что, если тебе удастся сделать прививку от боли заблаговременно — так, чтобы они могли продолжать сражаться, даже будучи ранеными?
— «Южная звезда» занималась разработкой антиболевой вакцины? — спросила я.
— Да.
Джесси покачал головой:
— Реконструировать солдат, превратив их в людей, не нуждающихся в сне и глухих к боли. Невероятно!
— Зря ты шутишь, — возразил отец.
— А я не шучу. Я по опыту знаю, что подобные штучки ни к чему хорошему не приводят.
— Возможно, это звучит жестоко — принуждать солдат сражаться, когда они ранены, — сказал отец. — Но если тебя прошило шрапнелью, а до ближайшего госпиталя пятьдесят миль, заставлять товарищей тащить тебя с поля боя — по-моему, не очень-то гуманно. Это опасно и к тому же ставит под угрозу выполнение боевой задачи. Со всех сторон лучше, если раненые солдаты способны защитить себя и не подвести свое подразделение.
— И какого же свойства была эта вакцина — химического или физиологического? — спросила я.
— Об этом мало что известно. Наиболее верное предположение — нейробиологические технологии, когнитивно-бихевиоральная психология, клеточная регуляция… — Он пожал плечами. — Только я пришел к выводу: чем бы там ни занималась «Южная звезда», что-то у них не заладилось. Крепко не заладилось.
Джесси только сильнее сжал руль.
— И вместо универсального солдата они сотворили серийного убийцу?
— Или даже хуже того. Например, и то и другое.
Я подалась вперед:
— Сегодня утром мы разговаривали с Валери Скиннер. Она, оказывается, больна не раком, а чем-то другими. Этот недуг, как она говорит, буравит ходы в ее мозгу.
Плечи Джесси напряглись.
— Вот черт!
Отец смотрел на дорогу. Лицо его омрачилось, а взгляд стал каким-то отчужденным.
— А ты, похоже, не удивлен, — заметила я.
— Я выяснил причины смерти твоих одноклассников, и Валери вписывается в общую схему.
— Не знаю, что это за недуг, но он вызывает неврологическую дисфункцию, так ведь?
Взгляд его был мрачен, когда он сказал:
— Тогда держись. Слушать такое нелегко.
