— Я смотрю, у вас отточено каждое движение!
Он выглядел смущенным и растерянным, а я не могла сейчас тратить душевную энергию и думать о таких вещах.
— Да. Ну давайте, поехали быстрее!
Джесси завел машину, я юркнула на заднее сиденье, отец сел вперед, и мы тронулись с места.
Пристегнувшись ремнем безопасности, отец спросил:
— У тебя с собой есть оружие?
— Вы повторите этот вопрос, когда я подъеду к камерам слежения на выезде. Только, пожалуйста, погромче. — И, поймав сердитый взгляд отца, кивнул на бардачок: — Заперто там, внутри.
— А машина у тебя быстро разгоняется?
— Нормально.
Я сдержала смешок. Джесси мог разогнать что угодно, хоть кочан капусты. Он взглянул на меня в зеркальце заднего вида:
— Ну что? Теперь скажешь?
Высоковольтное напряжение снова пронизало меня. Я положила руку ему на плечо и покачала головой. Он разочарованно скривился, заплатил на выезде и вырулил со стоянки.
— А чего мы добьемся, встретившись с Морин Суэйзи? — спросил он.
Я достала из рюкзака листок из компьютерной распечатки по «Примакон лабораторис».
— Вот, пожалуйста. Преуспевающий ученый-исследователь. Имеет степени в области электротехники и молекулярной биофизики в Колумбийском университете. Докторская степень по молекулярным технологиям. Работала в фармацевтической промышленности, потом в течение десяти лет занималась государственными научными исследованиями. Среди ее публикаций числятся такие труды, как «Нелинейная динамика протеинов» и «Нейрологическая дисфункция: математика случайных связей».
Джесси посмотрел на меня в зеркальце заднего вида.
— Думаю, это химический термин. — Я наклонилась вперед и сказала отцу: — По-моему, никакими исследованиями в области новых видов топлива тут и не пахнет.
— А она и не занималась этим. Она была директором отдела спецпроектов и ведала самыми разными вещами.
Я кивнула:
— А я помню эту Суэйзи. Она была в школе, когда наш класс привезли из каньона. Рыжие волосы и громкий голос.
— Да, твоя мама мне говорила.
— Она тоже помнит эту Суэйзи. Назвала ее сучкой с каменным лицом.
Отец обернулся с выражением неподдельного удивления.
— Твоя мама — женщина строгих взглядов. У нее всегда только черное и белое.
— Так она права?
— Про Морин я могу сказать лишь одно — мягко стелет, да жестко спать. Ты-то как себя чувствуешь?
Джесси взглянул на меня в зеркальце.
— Да уж, глаза блестят, и вид никудышный. Как будто тебя бейсбольной битой огрели.
— Нет, это была совсем другая деревяшка.
