Он слушал стоически.
— Эван, по-моему, тебя заносит. Чэд Рэйнолдс умер от передозировки в пустыне. Это его личные проблемы, и цэрэушники тут ни при чем. А Билли д'Амато уснул за рулем, возвращаясь домой из Лоун-Пайн. В него никто не врезался, и на грузовике не было следов столкновения. Я знаю это, потому что его жена подняла потом страшную вонь, заявив, что он не виноват. Только вот в крови у него обнаружили алкоголя на цифру с двумя нулями. Он был пьян в стельку и ехал почти по обочине. Вот и все. Абзац.
— А как насчет остальных?
В голосе его я уловила нескрываемое, хотя и не свойственное ему раздражение.
— Ах да, Тэд Горовиц! Его затянуло винтом.
Горло у меня сжалось, и я смогла только ойкнуть.
— Он служил на авианосце. Только вот с техникой безопасности был не в ладах — забыл про сто первый пункт инструкции. — Голос Томми зазвенел. — Хоронили в закрытом гробу.
Винты вращаются с такой скоростью, что рано или поздно ты перестаешь замечать их. Я представила себе эти страшные вертящиеся лопасти и содрогнулась.
Я задумчиво провела рукой по волосам.
— Томми, не понимаю, что происходит. Но в тот день что-то все-таки случилось, и наши одноклассники умирают из-за этого.
— Хочешь, чтобы я поверил, будто этот убийца гоняется за давным-давно повзрослевшими детишками, которые двадцать лет назад стали свидетелями каких-то неудачных секретных испытаний? Ты хотя бы понимаешь, как это звучит со стороны?
— А у тебя есть идея получше? Может, знаешь другое место, где следует его ловить?
— Нет, просто пытаюсь понять, есть ли смысл в твоих словах.
— То есть хочешь, чтобы я назвала тебе мотивы поведения какого-то психопата? Я этого сделать не могу. Но говорю тебе, тут точно есть связь!
В трубке я услышала чьи-то голоса, шум и громкое сопение.
— Ты что, куришь? — спросила я.
— Нет. Прилепляю себе новый пластырь.
— Это точно? Ты уверен?
— Нет, конечно! Я скатал пластырь шариком и прилепил себе на щеку, как жеваную резинку.
Мне очень хотелось, чтобы он сейчас увидел мою улыбку, пусть и не слишком веселую.
— А на десерт можешь обернуть пластырем драже «Тик-Так». Получишь превосходный мятно-никотиновый вкус.
Он расхохотался. Но смех его быстро стих. Я сидела, глядя на угасающее небо.
— Томми, мы должны предупредить людей.
Ответом была долгая пауза — про такие обычно говорят, что кто-то там «не может разродиться».
— Хорошо, — наконец сказал он. — Прочти мне свой список еще раз.
Я с облегчением зачитала ему список, слушая, как он постукивает ручкой по столу.
