Халамбус вышел к морю. Оно было спокойно. Волны лениво лизали песок. Он хотел было кинуться в воду, но потом подумал, что у него нет с собой купальных плавок, а идти за ними не хотелось. Впрочем, решил Халамбус, он здесь один. Он быстро выбрался из летних голубых брюк, сбросил тонкую рубашку, белые трусы, сбросил сандалии и кинулся в воду. Вода была теплая. Она приняла его в свои объятия. Бонни, Бонни, задыхался он, испытывая почти то же самое удовольствие, которое познал в Орландо, в гостинице «Холидей Инн», в ее номере.
Он лег на спину, подставив тело солнцу. Оно ласкало его, грело, умиротворяло. Нет, никто не способен отнять у него то, что внутри. Никто. Только смерть. Но до смерти еще далеко, он был уверен в этом. Потому что ему еще надо сделать задуманное. А когда есть важное дело, смерть подождет. Да, он вернет Ази — это его долг. За нее отдаст то, что от него хотят. Но они не знают, как мизерно то, что им нужно.
Волна прибила его к берегу. Он отдался ей, и она осторожно вынесла его на песок. Он так и остался лежать лицом вверх, закрыв глаза, вытянувшись во весь рост. Его загорелое тело с густой растительностью, казалось иллюстрацией из нудистского журнала.
На берегу под пальмой стояла Даяна и любовалась этим мужским телом. Она не любила, чтобы камера подглядывала за тем, что не предназначено для посторонних глаз. Но иногда не могла себе отказать — она профессионал. Это был кадр, который специально никогда не построишь, потому что мускулы в таком состоянии могут быть только при особом душевном состоянии, которое модель никогда не изобразит. Она вынула «Никон», с которым не расставалась никогда, и нажала на спуск. Затвор сработал деликатно — так тихо, что сама Даяна усомнилась, был ли щелчок. Она отошла от берега, не желая, чтобы Халамбус знал, что кто-то видел его обнаженным.
Халамбус полежал, пока солнце не высушило его тело. Потом встал, отряхнулся от желтых песчинок и пошел в душ смыть с себя соль. Он был уверен, что один на всем побережье. И это прекрасно. Бонни понравится здесь, и она будет здесь непременно.
Даяна ждала его в саду. Она уже решила, что эту великолепную фотографию она подарит Бонни. Та будет рада, в этом Даяна не сомневалась. А если «Санни Вумэн» когда-то выйдет, фотография украсит журнал.
Халамбус был в полотняных брюках, в белой рубашке из тонкого хлопка.
Он поздоровался с Даяной и сказал:
— Представляете? Они ее украли. — В его глазах стояла ровная печаль.
