— До того момента, когда начинается сеанс иглоукалывания, мое пребывание здесь приносит мне удовольствие, — жизнерадостно сообщила она. — Вот тебе небольшой подарок ко дню рождения. Настало время пользоваться косметикой. Только очень умеренно, у тебя от природы прекрасная кожа и большие, лучистые глаза. Чуть-чуть губной помады и легкий аромат — вот и все, что тебе необходимо в настоящее время.
Тереза взяла с ночного столика маленькую коробочку и протянула девушке. Лиз открыла: в ней была губная помада и духи.
— Это духи модной фирмы «Нина Риччи». Они называются по-французски «Фаруш», что означает «дикий, яростный», а также «пугливый». По-моему, последнее определение вполне подходит к образу русалки. С моей точки зрения, их аромат сравним с пьянящим запахом дикого клевера. А сейчас открой и попробуй сама. Кстати, Ник, как тебе новая прическа Лиз?
— Мне нравилось больше, когда у нее были длинные волосы, — буркнул он и обратился к девушке: — Тебе помочь?
Он взял у Лиз коробочку, вскрыл прозрачную пленку и открыл флакон. Затем закрыл пальцем горлышко флакона, перевернул его вверх дном и обратно и, осторожно приподняв волосы Лиз, смазал влажным пальцем кожу за ее ухом. И снова повторил всю процедуру, но на этот раз с другим ухом.
— И на запястье, где пульс, — подсказала герцогиня.
Возбужденная нежным прикосновением его пальцев, Лиз хранила молчание, и лишь ее сердце бешено колотилось. Она послушно подняла и перевернула руки, как сказала Тереза.
— Когда ты опробуешь помаду, мы узнаем, кто ты на самом деле: пугливая русалка или опьяняющий клевер, — поддразнил Ник ее.
Помада оказалась бледно-розового цвета. Она удачно сочеталась с легким загаром ее кожи и оттеняла природный цвет губ, подчеркивая их красоту и чувственность.
В общей сложности они провели в клинике около часа, когда вдруг герцогиня задремала. Они тихонько покинули ее комнату.
— Интересно, сколько стоит обед здесь? — поинтересовалась Лиз, когда они проходили мимо сверкавшего кристально чистыми огромными окнами ресторана.
— Очень много, но тебе не понравится его интерьер.
— Почему?
— Не в нашем с тобой вкусе. — Он пожал плечами.
Ей польстило, что он понимает и разделяет ее вкусы и взгляды. Признание Ником существующей у них общности интересов грело ей душу, но живший в ней неугомонный журналистский дух заставил ее спросить:
— Почему ты так уверен? Ты был там?
— Нет, но достаточно взглянуть на разодетого в бархат и шелк швейцара у входа, чтобы составить себе полное представление об интерьере. Мне больше нравятся маленькие уютные ресторанчики с дарами моря где-нибудь на тихой набережной. Они напоминают мне… — Он внезапно остановился и, притянув к себе Лиз, понюхал ее волосы. — Гм… А эти духи тебе подходят.
