— Трусиха.
— Почему это? — вызывающе спросила она, выпрямившись.
— Сама знаешь, почему. — Ник закончил есть, положил вилку и вытер рот. — Больше не собираюсь тебе потакать.
Атмосфера все больше накалялась.
— Приятно слышать. Значит, ты не станешь хватать меня и целовать когда вздумается, как это было на рождественской вечеринке у Эми? Не воспользуешься ситуацией, вроде той, когда я отключилась от укола?
— Если ты не перестанешь без конца твердить об этих поцелуях, я могу подумать, что они тебе понравились, — заявил он с чисто мужским высокомерием.
— Ха!
— Тебе они точно нравились, и ты на них отвечала, пока не вспоминала, что должна играть роль образцовой вдовы, преданной памяти образцового мужа.
— Ты… ты… — Стефани задохнулась от ярости, — что ты-то об этом знаешь?
— Я знаю, что Клей был далеко не образцом. Он был хорошим полицейским, хорошим другом, но идеальным он не был. Ты пытаешься насильно возвести его на пьедестал, которого он не заслуживает. И делаешь это не из любви, а из чувства вины; может, это даже навязчивая идея, но только не любовь.
— А что ты знаешь о любви?
Ник прислонился к стене. В его глазах, как в зеркале, она увидела холодную, лишенную всяких эмоций оценку ее поступков, и это привело ее в бешенство.
— Знаешь ли ты, что такое тосковать по кому-либо так, что впору умереть? Но надо держаться, потому что от тебя зависит жизнь и душевное равновесие твоего ребенка. Знаешь ли ты, что такое ответственность за воспитание сына? Необходимость вырастить его таким, чтобы его отец мог им гордиться?
— Да, это трудно, — согласился он, однако в его ответе не было ни капли сочувствия. — Но такое выпадает на долю многих. Моему отцу, например, пришлось одному поднимать пятерых.
— Но у него было процветающее ранчо и молочная ферма… и его мать переехала к нему помогать растить детей.
— Все равно, у него было не меньше забот, чем у тебя, однако он никогда не изображал из себя жертву.
— А я изображаю? — Уже не в первый раз он обвиняет ее в том, в чем она не собирается признаваться. — Ты не понимаешь…
Ник схватил ее за плечи и с силой притянул к себе, так что ей даже пришлось приподняться на цыпочки.
— Чего я не понимаю? Как больно любить и сознавать, что тебя не любят? Расскажи мне об этом. Как разрывается сердце от переполняющих тебя чувств? И об этом расскажи. Как ночами, когда луна выходит из-за гор, чувствуешь в душе такую пустоту, что хочется завыть, как койот, отбившийся от стаи? Ну же, рассказывай!
