— Наверное, они беспокоятся, как вы тут один, раненый.
— Нет. Они не знают ни где я, ни о том, что я был ранен. Надеюсь, что не узнают. — Джейс помолчал и обернулся в сторону кухни. — Не знаю, как вы, а я проголодался. Не хотите вчерашнего мяса?
Он начал подниматься.
— Пожалуйста, не вставайте, я сама разогрею, — воскликнула Лесли.
Джейс проводил ее глазами. На ней так ладно сидят джинсы. Особенно эти, цвета хаки. В них ее ноги кажутся еще длинней.
— У вас есть муж, ну, или кто-нибудь еще, кто будет беспокоиться о вас? Может, вы хотите позвонить кому-нибудь по сотовому? — громко спросил Джейс, чтобы она могла услышать.
Девушка выглянула из кухни и пристально посмотрела на него.
— Нет. Я не замужем. Обо мне некому беспокоиться. — И снова исчезла.
— Ммм… как нехорошо. Вы такая красивая женщина, Лесли.
На этот раз она стояла перед ним, уперев руки в бока.
— Вы что, пьяны?
— Нет, мэм.
— Вы как-то странно себя ведете.
— Наверное, это из-за таблеток.
— Из-за каких таблеток?
— Обезболивающих.
Она нахмурилась.
— Должно быть, они очень сильные.
— Не знаю, я никогда их не принимал.
— Но ведь сегодня приняли.
— Да. Просто боль была немного сильнее, чем обычно.
— Я вижу, — все еще хмурясь, сказала Лесли.
— Что?
Она покачала головой и удалилась. Через несколько минут она принесла две тарелки с мясом и кофе.
— Поешьте, и вам станет лучше.
Джейс взял вилку.
— Мне и так очень хорошо. Просто замечательно.
Лесли улыбнулась, и он заметил, что у нее на щеках появились ямочки.
— Я уже начинаю в это верить.
— В первый раз вижу вас улыбающейся. У вас на щеках ямочки, — заметил он.
Они ели молча. Когда Джейс опустошил свою тарелку, Лесли отнесла на кухню грязную посуду, быстро вымыла ее и вернулась.
— Присаживайтесь. Вам нужно отдохнуть, — предложил Джейс, указывая на диван.
Она подумала немного, затем села.
— Я, пожалуй, почитаю.
— Хорошо, если вы, конечно, не хотите поговорить.
Губы Лесли дрогнули в улыбке.
— Я с удовольствием вас послушаю.
Джейс кивнул и улыбнулся в знак согласия.
— Расскажите еще о вашей семье.
Улыбка исчезла с его лица. Немного помедлив, он начал:
— Я люблю свою семью. Мои родители просто герои.
— Вы ладите со своими братьями?
— Конечно. Когда они поняли, что я ничего у них не отнимаю, они стали уважать меня. Быть младшим ребенком — Сущее наказание, — задумчиво добавил он.
— Мне не довелось этого испытать. Я — единственный ребенок.
— Как жаль. Ваш отец еще жив?
Лесли покачала головой.
— Он был убит в ходе военной операции еще до моего рождения.
