Захожу в столовую, где возится Фелиси.
— Привет, ма.
— Доброе утро, сынок.
Не знаю, как моя мать выкручивается, но, несмотря на продуктовые ограничения, у нас всегда приличный стол. Сегодня, например, кулебяка и жареное мясо с яичницей. Я беру в одну руку вилку, в другую — нож и иду в атаку.
Жратва окончательно возвращает мне оптимизм. Выйдя из-за стола, я сажусь в кресло, чтобы выкурить «Голуаз». Но в тот момент, когда мои мысли начинают выстраиваться в ряд, в дверь звонят. Мать вводит Гийома.
Его визит доставляет мне весьма среднее удовольствие, поскольку я нуждаюсь в одиночестве и тишине. Он входит с мрачным, как у гробовщика, лицом. Я заставляю себя улыбнуться.
— Хелло! Каким добрым ветром?
Мы жмем друг другу клешни. Я жду, пока его морщины разгладятся, но он сохраняет похоронный вид.
— Вы читали газеты, комиссар? — спрашивает он.
— Какие?
— Дневные.
— Нет.
Он достает из кармана брехаловку и протягивает мне.
Я разворачиваю ее, пробегаю глазами и быстро нахожу на первой странице заголовок на две колонки:
МЕДСЕСТРА ПОХИЩЕНА ТЕРРОРИСТАМИ
— Жизель!
Гийом утвердительно кивает головой.
Статья объясняет, как это произошло.
Сегодня утром ее схватили при выходе из дома двое мужчин. Классическое похищение Два типа подошли к девушке, когда она выходила из задней двери дома, взяли под локти и заставили сесть в ожидавшую их с включенным мотором машину. Похищение произошло у всех на глазах, но никто не вмешался, поскольку свидетели решили, что ее арестовало гестапо. Консьержка на всякий случай позвонила в полицию. Там связались с фрицами и узнали, что они тут ни при чем.
Гийом излагает свои выводы:
— Я случайно был в кабинете коллеги, которому поручили это дело. Ему как раз принесли фото малышки. Я сразу же узнал девушку, приходившую с вами позавчера. Я ничего не сказал, не предупредив вас, господин комиссар. У меня такое чувство, что вы влипли в плохую историю.
— Думаете, тут замешана политика?
— Вот именно… Никак не могу прогнать эту мысль…
Он смущен. Мой коллега убежден — это точно, — что я работаю на иностранную державу. У меня не хватает смелости его разубедить. Во-первых: зачем? До тех пор, пока у нас не будет точной информации об этой банде, можно строить любые предположения…
— Спасибо, что предупредили, старина. Я займусь этим серьезно. Эти сволочи дважды уделали меня, как сопляка, и я должен заплатить по счетам.
Он с облегчением вздыхает.
— Вы знаете наши сегодняшние сложности. Мы ходим во мраке и все время боимся сделать что-то не так. С одной стороны, нам не хочется досаждать ребятам из Лондона
