И та, не промолвив ни слова, покорно подчинилась. Как загипнотизированная.
‒ Смешно, правда?
Она схватила губами торчащий из набухшего конусом светлого ореола сосок и стала подсасывать его в себя, подтягивая ореол, совсем как ребеночек, без капли эротики. И озорно при этом заглядывала ему в глаза. И он тоже отвернул правый уголок расстегнутого халата и взял губами сосок и втянул его в себя, вместе с окружающим ореолом, отчего мама невольно вздрогнула…
‒ Не рыпайся! Мы играемся.
‒ Ой дети… ‒ послышался мамин голос откуда-то издалека, ‒ вы… хоть понимаете… что происходит…
‒ Отстань. Понимаем. Не первый год замужем. И потом ‒ мы пьяные.
И расстегнула остальные пуговицы халата, обнажив живот.
‒ Видишь, какой он… Вот тут, тут, потрогай… чувствуешь? Там такой домик… где я родилась…
‒ Родилась здесь, ‒ уточнил он таким же шепотом, показывая между ног.
‒ Нет. Оттуда я потом вылезла. Представляешь, как это было? И сразу как закричу-у-у… Здорово, правда. Я еще никогда так на нее не смотрела. А это так здорово… Какая у нее голенькая писка, ты видел?
‒ Видел…
‒ Я ее прикрыла, чтоб всосалось. Ты много спустил?
‒ Много.
‒ А как там?
Он пожал плечами, не зная, что ответить.
‒ Ну мне же интересно, что, тебе жалко сказать? Так, как у меня или как-нибудь иначе?
Он опять не нашелся, что ответить.
‒ Вредный. Видишь дырочку? Это пупок. От ее мамы. У меня точно такой же. От нее. От моей мамочки… У нас одна и та же плоть, только перерезанная ножницами… на две части… младшую и старшую.
‒ У тебя он не такой глубокий.
‒ Она просто немного полнее. Когда я постарею, он будет такой же.
‒ Она совсем не старая.
‒ Да. А я совсем ребенок. Мне так все любопытно… Почему ты не хочешь сказать, как у нее там?
‒ Я не знаю, как это сказать.
‒ Ты не распробовал… Давай еще, а?
Последние два слова она прошептала совсем тихо, будто испугалась, что мама их подслушает. Но сказала совсем без озорства, совсем серьезно…
‒ У нее ведь не было спазма?
‒ Нет.
‒ Совсем?
‒ Совсем.
‒ Вот видишь… Давай, а? Я ее подержу. Она пьяненькая и очень счастливая, правда… Я это чувствую… Только стесняется сильно…
‒ Там полно…
‒ А мы выдавим. Через живот. Ты потом еще ей нальешь.
‒ Она не разрешит.
‒ А мы не будем спрашивать.
‒ Ирка, ей стыдно будет.
‒ Да… ‒ согласилась вдруг она и вздохнула. ‒ А давай ее еще напоим? Там водка еще осталась. И вино… Нет, давай все-таки попробуем выдавить… Или прямо так… Я очень хочу посмотреть…
‒ Давай потом.
‒ А вдруг она потом не даст?
