С героина Костя слез самым распространённым способом: он «сел на стакан». Не успела Лариса осмыслить простенький тезис «А оно мне надо – жить с человеком, который во сне потеет перегаром?», как Костя пришел домой со странным выражением лица.
– Ты знаешь, у меня подозревают туберкулёз. Ты меня теперь бросишь, да? – виновато спросил он, вертя в руках большой картонный конверт.
– К тридцати годам большинство жителей мегаполисов инфицировано туберкулёзом, – спокойно сказала Лариса. – Покажи-ка снимки.
Она вытащила из конверта противно дрожащие рентгенограммы и подоткнула их под оконную раму.
– У тебя нет туберкулёза. – Лариса улыбнулась. – По крайней мере, на этих снимках его не видно.
– Но всё равно меня кладут на обследование.
– Ну, полежишь, отдохнёшь. От пьянства заодно.
На следующий день Лариса собрала передачку для Кости.
– Куда ехать-то, знаешь? – спросила Костина мать.
– Знаю, конечно. Мы в тубдиспансере туберкулёз и проходили.
– А он не там лечится, у него блат в больнице за городом.
– В какой это больнице? – вкрадчиво спросила Лариса.
– А в Усть-Ижоре.
Лариса почувствовала странный холод в солнечном сплетении. В Усть-Ижорской больнице можно было лежать только с одним диагнозом.
В тот день к Косте она не поехала. Позвонила мужу и сказала: «Кажется, мы влипли». «Приезжай», – ответил муж.
– Прекрати психовать. Я неделю назад сдавал анализы, у меня нет ВИЧ.
– Зато у меня наверняка есть.
– Сдай анализы – узнаешь.
– Я боюсь.
– А чего бояться? Он у тебя уже либо есть, либо его нет. Если есть – будет повод осмыслить собственную жизнь. Если нет – тоже. Езжай к своему завучу и выясняй детали.
На следующий день Лариса сидела посреди зимнего сада, служившего по совместительству курилкой – отделение было санаторного типа, – и смотрела на стайку курящих подростков.
– А помнишь, Витька рассказывал, как он по пожарной лестнице от начмеда сбегал?
– Какой Витька?
– Да ростовский, который умер под Новый год.
– А, понятно. И как, сбежал?
Позже, собирая материал для диссертации на тему «Особенности клинического течения ВИЧ-инфекции у детей и подростков, инфицированных в нозокомиальных очагах России», она познакомится с этими ребятами поближе. К тому моменту из 169 человек их останется 67.
...Костя вышел с видом нашкодившего котёнка. Сел рядом.
– Ну что, я правильно тебе диагноз поставила?
– Правильно. Нет у меня туберкулёза, у меня гепатит В хронический.
– И ВИЧ.
– Да. Ты теперь меня бросишь?
В этот момент у умной, циничной Ларисы что-то помутилось в мозгу. Откуда-то выплыло «Мы в ответе за тех, кого приручили» и напрочь блокировало способность мыслить рационально.
