Пишмашка | страница 5
Пауза. Она пьёт чай, смотрит то в текст, то на монитор. Молчит.
Это вообще что он такое написал? На титуле стоит: «По мотивам Кафки». Ага. А ещё приписать — по мотивам истории СССР и приключений Буратино. Он эти пьесы как кренделя печёт. Одну за другой. «Пришла весна, набухли почки и пьяницы легли у бочки. «Московской» с пивом напились и возле бочки улеглись…» Я тоже так могу. Даже лучше. Так, давай дальше, Люся. Василий Иванович: «Пойдите вон запятая молодой человек точка». Так его, давай его, туда его и сюда его, и всё по-французски. Нет, это китайская пытка. Не надо вчитываться. Не надо вдумываться, не вслух надо и тогда пойдёт… Он сказал, что это будут печатать в журнале сто процентов и что наш театр драмы будет ставить. Ну и замечательно. Ну и пусть их перекрашивают собак в енотов. Строчка — рубль, Люсенька… Мы знаем, что мараем. Всё из пальца высосано. Теперь она должна оказаться проституткой, а Сергей наркоманом, чтобы была острота и современность во всём. Сергей: «А вы знаете, что Маша — бывшая проститутка?» Ну, что я говорила? Василий Иванович: «Я знаю только, что вы, Сергей, наркоман!» Всё, хватит. Сил нет.
Встала. Пошла по комнате, поправила на столе приборы.
Ладно, Люся. Хватит, Люся. Люси, хорош. Засунь свою гордость, знаешь куда, как говорят в пьесах? Правильно, три точки после «жэ», знаешь такое слово? Звони.
Села у телефона, открывает записную книжку, набирает номер.
Добрый вечер. Это Владимир Михайлович? Володя, здравствуйте. Да, Люся… Людмила Николаевна… Ой, какой вы… Мы вчера, ну там, на этом, как его, ну, на вечере, ага… Да, я вот жду, как и договаривались, сижу вот… (Пауза). Понятно. Понятно. Ну, звоните. Хорошо. И вам. И вам.
Положила трубку.
Встала, открыла шкаф, сняла платье, переоделась в халат, пошла в ванную, умылась. Пришла в комнату, осмотрелась. Поёт:
«Там, где речка, речка Бирюса, ломая лё-од, шумит, поё-от на голоса-а-а… Там ждё-от меня тревожная-а, таё-ожная краса-а-а-а….»