Промешкав мгновение-другое, Ивольди ответил вопросом:
— Что значит "только"? Что ты имеешь в виду? Разве этого мало?
— Представляется, что есть все же иная причина, куда более веская. О которой ты пока умолчал.
От смеха Ивольди сложился пополам, метя пол бородой. Когда сумел распрямиться, кончиком бороды смахнул слезы с мутных воспаленных глаз и с трудом проквакал:
— А ты вовсе не дурак, смертный! Весьма, весьма тонкое наблюдение… Даже жаль… Если бы я только мог тебе доверять! Если бы… Но нет, нельзя! Да, ты вновь угадал, у меня действительно существует еще одна причина покончить с Девяткой, но я не раскрою ее даже тебе, обреченному на скорую смерть! Пусть до самой погибели гложет тебя любопытство — мне это, пожалуй, доставит только дополнительное удовольствие. Давай соображай, терзайся догадками — вплоть до самых последних мгновений, когда смертная боль вытеснит из сознания все прочие чувства!
— Сдается мне, эта твоя причина как-то связана с английской парочкой.
— С чего это ты вдруг так подумал?
— Да просто потому, что они определенно обладают какой-то особой ценностью для тебя, иначе бы ты уже давно их прикончил. Впрыснул калибанит, поболтал о связях с Аньяной, а затем, независимо от результата, — бритвой по горлу и в колодец!
Восхищенно причмокнув, Ивольди заметил:
— Железная логика! Ты действительно достоин меня, древнего своего прародителя!
Настала очередь Калибана удивляться, но он и бровью не повел.
— Слыхал я, что мой предок Ксоксаз, подозревал, что его братцы замешаны тоже. Но чтобы ты… — Док нарочито недоверчиво покачал головой.
— Смею тебя заверить, что семейное древо Грандритов отнюдь не может похвастать иудейским монотеизмом, — вскинулся Ивольди. — В число твоих божественных предков входит даже старуха Аньяна, хотя последнего сына она родила в эпоху, когда по территории нынешней Германии еще бродили дикие племена, изъясняющиеся на одном из протогерманских наречий. Пусть гены ее и растворились в череде вековых наслоений, но ради справедливости следует отметить, что ты со своим сводным братцем Грандритом здорово смахиваешь на ее сыновей, настоящих титанов, героев своего времени. И я тоже один из твоих праотцев, хотя большая часть моих генов влилась в другую ветвь вашего семейного древа. Знаешь ли ты, например, что Симмонс, твой покойный дружок, тоже доводился мне каким-то там праправнуком? Вспомни его черты, сравни с моими! Все эти признаки, кроме разве что невысокого роста, унаследовал и его сынишка, мистер ван Вилар, обреченный на смерть вместе с тобой. Был у меня и еще один весьма характерный потомок — твой и Симмонса троюродный брат, тот самый ученый, что в начале двадцатого века доставил несколько весьма загадочных образцов с высокогорного плато в Южной Америке. Вот уж он был точной моей копией!
