Жогин мучительно возился с суставчатыми частями огромного замка. Где нажать, за что тянуть? Но догадаться не мог. И только до крови оцарапав руку, он бешено заорал люку: "Открывайся!"
Люк тяжело лязгнул и сдвинулся, впустив парное тепло.
Густые сладкие запахи из черноты ночи схватили и потянули его к себе. Неудержимо. Точь-в-точь как мягкие руки, когда Жогин, бывало, тихо поцарапается в ночную дверь. Та раскроется, и голос прошепчет: "Ты, милый?.."
Жогин вышел. Темно. Сытно пахло грибами и чем-то похожим на запах больших домашних зверей.
А теперь потянуло ванилью.
Но вопреки этим живым запахам вдали поднималось мертвое синее зарево.
И фосфор не только в этом зареве, он повсюду, лежит клочками и пятнами. А зарево неторопливо прорисовывает на зрительной сетчатке какие-то фигуры. Светящиеся зонтики, что ли? Надо идти и смотреть.
Жогину подумалось, что это атомное свечение. Но карманный счетчик молчал.
- Чудно! - сказал Жогин и пошел, вдавливая ноги в рыхлую землю. Ему нравилось это.
Он шел с удовольствием, с наслаждением. Это не пустой космос, а жирная, рождающая земля. Она была чужой, но имела запах плесени в погребе, где у брата хранились соленая капуста, огурцы, морковь и картошка.
- И не страшно, - говорил Жогин. - Только чудно.
- Чудно, - сказал рядом сиплый бас.
Жогин обернулся: никого.
- Чудно, - буркнул кто-то из-под самых ног. Голос как из пустой бочки, похож на отцовский. И Жогин замер, боясь шагнуть. Напрягся. "Пух-пух-пух", билась какая-то жилка в виске. А голоса бушевали:
- Дно-дно-дно! (Визгливый женский голос в стороне.)
- Одн-одн-одн!
А дальние голоса неслись на Жогина старыми автомобилями, в которых все разболтано, все гремит. В таком одно время разъезжал Генка, бывший сосед, друг и недруг Петра.
Жогин завертелся на месте. Напряженно всматриваясь, он водил из стороны в сторону раструбом пистолета.
Стихло. Только вдалеке еще как будто говорили. О чем? Кто?
Или ходит это? Но за спиной его дышат.
- Кто тут? - вскрикнул Жогин, поворачиваясь, и столкнулся с взглядом из темноты открытых глаз.
Они мерцали, огромные, словно тарелки. В них вихрились и перебегали синие мелкие точки.
- Кто тут? - прохрипело ниже страшных глаз, и Жогин выстрелил в них. Выстрел был ужасен - дрогнула земля, Жогин зажмурился от мощи светового удара.
Пронесся визг, удесятерился, усотился...
Визжала вся долина. Жогин бросился бежать к ракете, мерцающей иллюминаторами. Он спотыкался, поскальзывался на чем-то мягком. Вскочил на трап, вломился в ракету и крикнул люку:
