* * *
Тем не менее сразу же после «Ite missa est»[13] он пришел в себя. Аббат пошел собирать комплименты:
— Изумительно, господин аббат, нет слов. И какая мощь! — сказал господин де Катрелис, но насмешка мелькнула в его глазах. К счастью, кюре не понял намека. К тому же вмешалась «Мадам»:
— Господин кюре, могу ли я вас просить отобедать у нас? Будут только свои…
Господин кюре выпятил грудь колесом. Такие комплименты и такое почтение задевали его за живое. Серая элегантная карета, запряженная двумя лошадьми, выехала на площадь и, оставляя след в толпе, остановилась перед папертью. Из нее вышел высокий старик в черной накидке и лакированных сапогах. Голову его украшала большая шляпа. Он подошел к мадам де Катрелис и поцеловал ее в обе щеки, пожал руку «Духу Волка» и его сыновьям.
— Ну что, Фома неверующий, — решила подшутить над ним «Мадам», — ты прибыл как раз к колокольному звону!
— Я уверен, — поправил кюре, — что господин де Шаблен задержался потому, что исполнял свои обязанности.
Это был Иоахим, брат Жанны де Катрелис. Везде, где он появлялся, его горячо приветствовали, и никому не приходило в голову наградить его прозвищем.
— Несомненно, — ответил он. — Я провел свою мессу перед отъездом. Знаешь ли, к тебе путь не близкий!
— Итак, мой «Выдра», — посмеиваясь, сказал старец, — что нового в твоей Перьере? Какие планы ты лелеешь? Садись, мой мальчик.
И он уступил ему место на диване. «Выдра» уселся, но без особой поспешности и только потом извинился. Он был слишком Катрелисом, чтобы хорошо ладить с собственным отцом. Став зрелым мужчиной, в свои тридцать пять лет, он также приобрел черты солидности во внешности, хотя был более строен, чем отец, и плечи его были поуже. Его седеющая шевелюра подчеркивала кирпичный загар щек. Ниточки усов свешивались вдоль тонких губ, изгибаясь в месте их соединения. Руки у него были необыкновенно тонкие, почти женские.
— У тебя блестящий вид. Браво! Сразу видно, что человек живет на свежем воздухе (пустые слова в непривычной обстановке вырывались у него помимо собственной воли). Как, ты говорил, называется такой человек: «sportsman»? Что за пристрастие к иностранным словам! Но я очень рад твоему приезду.
— Счастливая случайность, — ответил тот, кого звали «Выдрой», — на прошлой неделе я был в Анжу, чтобы купить там трех собак: одну таксу и двух оттердогов[14]. Уверяю вас, выдры очень коварные существа! Они умело пустили кровь моим собакам и утопили их. Пришлось мне отправиться на овчарню, чтобы взять новых.
