Ей совсем не хотелось продолжать этот бесполезный разговор.
Марк изумленно смотрел на нее, все еще не веря в подобный исход.
– Нора! Нам же было так хорошо вместе… – Теперь его голос звучал растерянно.
– Вот именно, что было, – тихо произнесла она. – Уходи, Марк. Я еще не готова обсуждать наше с тобой семейное положение.
Он вздохнул. Молча обошел ее и вышел.
Нора напряженно вслушивалась в его удаляющиеся шаги. Наконец хлопнула входная дверь. Только тогда Нора вздохнула.
Взяв в руки газету, Нора еще раз посмотрела на снимок. Провела рукой по лицу Фрэнка.
Почему все так сложно?
Он такой красивый. Всегда помогает ей, с той самой минуты, как они встретились. Ни разу не подвел ее…
А она все еще тоскует по Марку, этому мерзавцу, который изменил ей, совершенно не заботясь о ее чувствах. А она ведь всегда старалась быть ему надеждой и опорой и даже мысли о предательстве не допускала…
Как же трудно принять конкретное решение и разрубить наконец этот узел!
Телефонный звонок ворвался в ее мысли и разметал их во все стороны.
– Алло! – Нора подошла к разрывающемуся аппарату и сняла трубку.
– Здравствуй, Нора! – Голос Абигейл звучал как всегда доброжелательно.
Нора насторожилась. Абигейл не звонила ей с того самого момента, как Нора рассталась с Марком. Нора ожидала от Абигейл каких-либо шагов после того, как та узнает о произошедшем. Но Абигейл затаилась.
И вот теперь, когда Нора не ждала от нее никаких действий, вдруг решила позвонить. Что ей понадобилось?
– Добрый день, миссис Лайон. – Нора старалась говорить сухо, и, называя мать Марка миссис Лайон, она хотела подчеркнуть, что былая доверительность в их отношениях ушла и пока не вернулась.
Да Нора никогда и не чувствовала искренности в стремлении Абигейл вести с ней дружеские беседы. Она всегда ждала какого-то подвоха со стороны матери Марка и даже себе не могла объяснить, почему так думала.
Абигейл всегда выглядела выше всяких похвал, была подтянута и аккуратно накрашена, ее волосы лежали идеально, и даже порывы ветра не могли внести какие-либо кардинальные изменения в ее прическу. Но именно в этом «абсолютном внешнем виде», как называла его Нора, видимо, и скрывалось то ощущение маскарада, когда казалось, что каждый прячется за идеальную маску, скрывающую истинное лицо.
Взгляды, жесты Абигейл говорили о том, что она очень расположена к жене сына. Но в то же время Нора никак не могла себя заставить поверить во всю эту показную доброжелательность…
