— Я позвоню, чтобы принесли чаю? — бесстрастно осведомилась Эмили. — Ты выглядишь усталой с дороги.
Да, подумала Сара, только дорога здесь ни при чем. Две бессонные ночи подряд и образ Дэвида Бартона, терзающий ее мысли, не способствовали бодрости духа.
— Спасибо, тетя, я не хочу чаю. Как дядя?
— Неплохо, насколько это возможно в его состоянии. Он волнуется из-за компании, а я пытаюсь убедить его, что Фил справится с делами.
Сара некоторое время поддерживала любезную светскую беседу, потом извинилась и отправилась искать дядю. Он сидел в библиотеке с семейным альбомом на коленях.
— Чем старше я становлюсь, тем чаще заглядываю в прошлое, — произнес Николас Торн вместо приветствия.
Сара не удивилась. Именно за такие замечания, полные человечности, она любила его больше, чем тетку и кузена Фила.
— Никто не сказал мне, что ты приезжаешь. — Он вопросительно взглянул на племянницу.
Она села, утонув в глубоком кресле.
— Никто и не знал, — это было внезапное решение.
— Ага.
У Николаса был озадаченный вид. Он не мог представить себе, что можно действовать спонтанно. Годы жизни с тетей Эмили сделали его очень осторожным, очень аккуратным, всегда застрахованным от случайностей.
— Как ваши дела? — Девушка вгляделась в его лицо.
Старик выглядел намного более хрупким, чем пару месяцев назад, когда они виделись в последний раз.
— Неплохо для моего положения.
Мимолетный ужас промелькнул в его глазах. В доме Торнов не принято было проявлять эмоции, даже если это был страх смерти. Сара, понимая это, сменила тему.
— Фил приедет на уик-энд? — спросила она, надеясь получить отрицательный ответ.
Ее кузен всегда был человеком самодовольным и спесивым, даже в свои семнадцать, когда она, четырнадцатилетняя, пыталась подружиться с единственным молодым человеком в доме, населенном какими-то старыми сухими автоматами. Но Фил всем своим видом давал понять, что считает ее появление в доме вторжением в свою частную жизнь. Именно взаимоотношения с ним послужили причиной того, что Сара решила искать работу на стороне, а не в семейной фирме.
— Нет, он занят на каких-то совещаниях. Посмотри. — Дядя указал пальцем на альбом, как бы желая сменить тему.
Саре показалось, что она задела его, напомнив о сыне. В той отвратительной заметке шла речь о другой стороне характера Фила — его скрытой агрессивности.
— Это мы с твоим отцом. Играем в крикет пятьдесят лет назад. Мне было шестнадцать, ему — почти восемнадцать.
Сара посмотрела на фотографию. Двое юношей в белой фланели выглядели до смешного торжественно. Она улыбнулась, узнавая отца. Его упрямо выдвинутый вперед подбородок уже тогда говорил о решительном характере.
