- Есть приказ с земли вернуться! - выпалил он.
- Чей приказ? - спокойно спросил Якубовский.
- Точно не знаю. Требование передано диспетчерской службой.
- Вам решать, принимайте ответственность на себя. Ведь у нас есть приказ министра лететь. Отменить этот приказ может только вышестоящее лицо.
В тот момент Дима не догадывался, что положение очень серьезно. Ему в голову не могло прийти, что кто-то вправе менять курс правительственного самолета и давать подобные указания личному пилоту министра обороны СССР маршала Дмитрия Тимофеевича Язова.
А с белорусского военного аэродрома уже поднимались в воздух Су-24 самолеты-перехватчики.
- Что делать? - влетел пилот. - Надо вернуться, но мы прошли большую часть пути, запаса топлива нет, едва дотянем.
Оставалось одно - подчиниться приказу. Ил-62 развернулся в воздухе и взял курс на восток.
Когда подлетали к Чкаловскому военному аэродрому, пилот вновь заглянул в салон, где сидели ничего не понимающие люди.
- Топлива очень мало, - предупредил он. - Мы никогда не заправляем баки под завязку. Я уже запрашивал разрешение на посадку на резервном аэродроме, но получен резкий отказ. Если с первого круга не сядем, можем упасть. Не знаю, дотянем ли до бетонки...
Дотянули. С сухим баком самолет совершил посадку в Чкаловске. Подкатили трап. Дима увидел, как к самолету бежит генерал. Появилась мысль: "Сейчас пришьют угон самолета". Дима потребовал телефон. Генерал отвел его в специальный зал, и Дима набрал номер маршала Язова. Уверенный в том, что произошла какая-то нелепая осечка, и рассчитывая, что министр обороны сейчас же вмешается и наведет порядок, он рассказал о случившемся.
- Не может быть! - ответил Язов. - Позвони мне через десять минут.
- Знаешь что, Дима, - теперь голос маршала звучал очень странно, почти по-детски, он словно растерял весь присущий ему металл. - Все-таки тебе придется съездить к генералу Архипову. Поговори с ним по-хорошему и лети в Германию.
- Нет уж! Нам с ним не о чем больше разговаривать! - вспылил Якубовский и шваркнул трубку.
К Архипову он так и не поехал. Ему устроили встречу с Анатолием Лукьяновым, Председателем Верховного Совета СССР.
Друг Гельмут
Бросаясь в атаку, Дима не мог знать о секретном соглашении с канцлером ФРГ Гельмутом Колем. Не подозревал он и о том, что Горбачев вскоре будет удостоен двусмысленного титула "Лучший немец года". Интересно, а как бы прореагировали американцы, если бы их президента наградили званием Героя Советского Союза?
