Если у Дуэйна Джоунса и есть какой-то шанс в жизни, то этот шанс — Алек Вудворд. В такие минуты Кейтлин гордилась, что Алек — ее друг.
Они свернули на Висконсин-авеню. Когда показался ресторанчик Марии, Кейтлин воскликнула:
— О! Я уже чувствую запах орегано[2] и свежего плавленого сыра.
— Только бы не было очереди. Я умираю от голода, так как сегодня решил обойтись без ленча, а моему желудку это не по нраву.
Им повезло: ресторан был полон, но свободные места еще были. Мария Росси, представительница второго поколения американских итальянцев, унаследовавшая сверкающие черные глаза своих предков, со стройной фигурой, словно из журнала «Космополитен», лично провела их к уединенному столику в тихом уголке.
— По-моему, вам надо побыть наедине, — сказала она, вручая им огромных размеров меню. — Уж я-то знаю, когда влюбленным хочется поворковать. Моя мама родом из Сицилии, а в Америку эмигрировала, потому что соседи обвинили ее в колдовстве. Она обладала замечательным даром провидения, и я унаследовала этот дар — по крайней мере частично. Я всегда чувствую, когда у любовной парочки что-то не ладится. Вы ведь сейчас решаете, жениться или нет, правда?
— Э-э, не совсем…
— Да уж точно так, меня не обманете. Вам подать кьянти, как всегда? — С веселой улыбкой Мария вернулась к стойке, не дожидаясь ответа.
Кейтлин рассмеялась:
— Насколько я помню, в прошлый раз ее мать бежала от нацистов, чтобы ее не посадили в тюрьму как отважного бойца Сопротивления против режима Муссолини.
Алек откинулся на удобной кожаной банкетке.
— А может, ее мать была одновременно отважным бойцом и колдуньей. Мне кажется, что это весьма полезное сочетание.
— Ну, дара провидицы она явно не унаследовала, если считает, что мы с тобой возлюбленные, но столик выбрала самый лучший. — Кейтлин с удовольствием грызла хлебную палочку. — Боже, как приятно расслабиться! Не забудь принять вид страдающего влюбленного, когда Мария принесет вино. Не хочется ее разочаровывать.
— Вот так подойдет? — спросил Алек.
Кейтлин подняла голову от меню и остолбенела. В глазах Алека на какую-то долю секунды промелькнули такая любовь и несбывшееся желание, что по ее телу невольно пробежала дрожь.
— Эй, Алек, перестань, — произнесла она. — Ты выглядишь чересчур убедительно.
Он засмеялся; в его глазах снова засветились юмор, дружеская доброжелательность — и больше ничего.
— Адвокаты должны быть на две трети артистами. Разве ты этого не знала?
Мария принесла маленькую, оплетенную соломкой бутылку кьянти и два бокала.
