— Ну, что ты скажешь? — спросил друг.
Я молчал.
— Ты же едешь в Италию. Непременно побывай в пещерах и поклонись этому саркофагу. Может быть, тебе удастся узнать подробности жизни Кулишкина — кто он, из каких мест, где жил до войны?
Мы расстались. Перед самым моим отъездом на вокзал он позвонил и, волнуясь, сказал:
— Слушай, я узнал такое, такое...
Он всегда что-нибудь «узнавал такое, такое...» В другое время я обязательно выслушал бы его, но тут...
— Мне некогда, дружище, — сказал я. — Через час отходит поезд.
— Ну, ладно. Счастливой поездки! — Он помедлил. — Поезжай! Вернешься — все расскажу. И не забудь: Ардеатинские пещеры, саркофаг номер триста двадцать девять!
В трубке щелкнуло, раздались короткие гудки...
Не знал я тогда, что новость, которую хотел рассказать наш друг, имела пряное отношение к событиям, которые произошли 23 марта 1944 года на одной из улиц Рима.
...И вот Италия.
С волнением смотрим на воспетое тысячами поэтов ясное бирюзовое небо, наблюдаем противоречивую пестроту жизни.
Рим!.. Полицейские на мотоциклах и автомашинах с автоматами и винтовками в руках, монахи и монахини на мотороллерах. Газетчики выкрикивают: «Унита»! «Темпо»! «Аванти»! Черные, как цыганята, детишки грызут турецкие рожки или продают сигареты.
На улице, по-видимому, проходит вся жизнь: в железных печках готовят обеды; стирают белье; на порогах домов женщины кормят грудных детей; у магазинов, толпятся туристы; возле газетных киосков громко болтают и смеются девушки и парни, а на скамейках, в тени тополей, дремлют безработные. Как в кино. С огромных плакатов улыбающиеся девицы уговаривают купить кока-кола.
И почти на каждом доме короткая надпись «Паче!» — «Мир!».
Несколько часов мы бродили по Риму, знакомились с его достопримечательностями. После осмотра Венецианского дворца прошли на площадь Капитолия — центр политической жизни Древнего Рима. Площадь расположилась на холме, к ней ведут больше ста ступеней широкой лестницы. Примерно на половине этого пути нас встретила пожилая итальянка, приветливо улыбнулась нам:
— Обратите внимание на нашу прародительницу.
В маленьком садике рядом с лестницей стоит стальная клетка с серой откормленной волчицей. Эта волчица находится на особом попечении римского муниципалитета и олицетворяет собой известную легенду о возникновении Рима, о вскормленных волчицей Ромуле и Реме. Неторопливо шагает она из угла в угол, временами поднимает хвост и делает злой оскал.
