— Нет, сначала бутылочка.
Джек еще раз сладко зевнул и закрыл глазки.
— Слишком поздно, — сказал Гиффорд.
— Похоже на то, — согласилась Касс. — Эти прыжки в ванне, должно быть, утомили его. Но если он проснется от голода посреди ночи, я...
— Останешься глуха?
— Принесу его к тебе кормить, — ответила Касс и пошла со спящим ребенком в детскую комнату.
Она уложила его, поцеловала. Он даже не пошевелился.
— Нокаутирован, — сообщила Касс, вернувшись в гостиную. Она нахмурилась: Гиффорд был без рубашки. — Твоя рубашка так намокла, что пришлось снять?
Он помотал головой:
— Нет.
— Так что же?
Протянув руку, он сплел свои длинные пальцы с ее пальцами.
— Я подумал, что, если разденусь, тебя это, может быть, вдохновит и ты тоже захочешь раздеться. И тогда... — Он широко улыбнулся и притянул ее к себе. — Ты вдохновилась? — вкрадчиво спросил он тихим хриплым голосом.
Касс глубоко вздохнула. Из-за близости к экватору солнце заходило на Сейшельских островах около половины седьмого, и к семи становилось совсем темно. Драгоценное время сумерек длилось короткое мгновение. Оно наступило сейчас. Яркое золотое сияние заходящего солнца наполнило комнату, позолотило гладкую кожу на его плечах и груди, засверкало в завитках темных волос. В завитках, которые щекотали кожу на ее груди, когда они занимались любовью...
— Н-немного, — сказала она, едва дыша.
Его губы искривились в усмешке.
— Лгунья, — сказал он.
— Ну ладно. Очень вдохновилась!
— И злишься на себя за свою проклятую мягкотелость?
Она нахмурилась:
— Да...
— Не стоит. Она имеет свою положительную сторону, — сказал Гиффорд и поцеловал ее в губы. — Пойдем.
В спальне он снял с себя оставшуюся одежду и, осыпая поцелуями, начал раздевать Касс.
Касс размякла, чувствуя давление его губ и их вкус, ослабела от близости сильного мужского тела. Она застонала, ощутив, что несется к глубокой засасывающей пропасти. Ее тело подалось ему навстречу.
— Моя чувственная леди, — прошептал Гиффорд.
Они еще долго ласкали друг друга... И когда он подвел ее к краю пропасти, она соскользнула и упала вниз, в сладкое темное небытие.
— Кто-то хочет заказать столик? — спросила Эдит, войдя в ресторан на следующее утро.
— Нет. — Касс посмотрела на телефон, по которому только что разговаривала. — Это я звонила в авиакомпанию. Насчет моего обратного рейса, — сказала она и напряженно улыбнулась. — Я решила улететь в эту субботу.
Эдит вздрогнула:
— Так скоро?
— Ну разве это скоро? Я здесь уже полтора месяца. Я обещала остаться, пока не будет продан «Затерянный рай», а сделка будет завершена через два дня, в пятницу, — выпалила Касс. — Ты работаешь здесь в пятницу в последний раз, так что я больше тебе не нужна.
