— Ты? Несостоятельным? Никогда! Ты вспомнил сейчас о своей ноге?
— Ни разу.
— И я тоже. — Она посмотрела на него. — Я думала о... других твоих частях. Тех частях, которые находятся в прекрасном рабочем состоянии.
Взяв ее руку, он провел ею вниз по своему телу.
— В потрясающем рабочем состоянии, — сказал он.
Касс усмехнулась:
— А ты ненасытный!
— Я не занимался любовью целую вечность, — заявил Гиффорд.
— Ни разу с момента несчастного случая?
— Ни разу с тех пор, когда мы были с тобой под душем...
Она изумленно посмотрела на него.
— Это было полтора года назад, — напомнила она.
— Так не вяжется с моей репутацией богатого повесы, правда?
— Совершенно!
— Но я ни разу не встретил девушку, которая была бы настолько же привлекательна для меня, как ты. Даже отдаленно — ничего подобного!
Касс улыбнулась.
— И ты не обращался в службу телефонных знакомств и не давал рекламных объявлений в газету? — спросила она. Ее глаза сияли.
— Холостяк, тридцати с лишним лет, некурящий, с собственной квартирой и собственными зубами, хочет встретить изящную блондинку с целью поразвлечься? Нет. — Он привлек ее к себе. — Тем не менее я не хочу снова давать обет безбрачия.
— А я и не намерена разрешать тебе давать обет безбрачия, — сказала она неожиданно серьезно, почувствовав вновь вспыхнувшее желание.
— Я не могу долго ждать на этот раз, — предупредил он ее.
— А я и не хочу, чтобы ты ждал...
— Тебя не беспокоит, что наш сын — дитя любви? — спросил он, когда они снова тихо лежали, отдыхая, в постели. — Ты не возражаешь против того, что он незаконнорожденный? Может быть, в наше время это и не клеймо позора, но...
— Возражаю, — перебила Касс. — Еще как возражаю!
— И я возражаю. Тогда почему бы нам не подумать об общем будущем?
Она настороженно посмотрела на него:
— Что ты имеешь в виду?
— Женитьбу.
От удивления Касс села.
— Ты предлагаешь нам стать супругами? — спросила она.
Гиффорд кивнул.
— Полицейский уже принял нас за супругов. Есть проблемы? — спросил он, когда она хмуро взглянула на него.
— Есть одна, — ответила она и натянула простыню на грудь, заметив его жадный взгляд. — По твоим собственным словам, ты «боишься быть связанным» и «не создан для семейной жизни».
Его глаза потемнели.
— У тебя хорошая память.
— Это был незабываемый момент, — парировала она.
Он сел и сунул себе под спину подушку.
— А что, если я скажу, что изменил свое мнение, и семейная жизнь показалась мне вдруг необыкновенно привлекательной?
— Я бы отнеслась к этому скептически. Слово «вдруг» настораживает, и я бы советовала тебе подумать еще раз.
