— Ты в порядке?
Лили покраснела. В пижаме, с кое-как собранными в хвост волосами она, должно быть, выглядела ужасно. Ни грамма косметики на лице. Она была уверена, что под глазами у нее темные круги, потому что ночью почти не спала. Однако Ноа совершенно не обязательно знать, что она сохнет по нему.
— В порядке. Просто сегодня серый, дождливый день.
— Ты уверена?
— Уверена.
Лили отправилась на кухню в поисках вазы для цветов, пока Ноа разувался. Она воспользовалась этими секундами, чтобы убрать со стола поднос с крошками и бросить в стиральную машину испачканную шоколадом скатерть. Услышав его шаги, она поспешно сдернула резинку и заново собрала волосы в хвост.
Если он пришел попрощаться, пусть поскорее сообщает об отъезде и уходит.
— Ты в форме.
Господи, ну зачем говорить всякие глупости! Это же очевидно. Однако Ноа слегка улыбнулся:
— А ты в пижаме.
Он подошел к ней вплотную, так что Лили пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Она пообещала себе соблюдать дистанцию, но сейчас все выглядело так, будто она выпрашивает у него поцелуй, что, впрочем, было недалеко от истины.
Ноа прикоснулся большим пальцем к уголку ее рта:
— А вот тут у тебя шоколад.
В месте прикосновения стало горячо, и Лили резко вдохнула. Желание начало пульсировать внутри, и ей пришлось упорно повторять про себя слово «шоколад», только чтобы не думать о его руке на ее губах.
— Я испекла печенье, — пролепетала она. — Хочешь?
— Нет, спасибо.
Что он делает здесь? Почему в форме? Это конец? Если так, то где благословенное облегчение? Почему мысль о том, что Ноа возвращается к привычной жизни, порождает пустоту в душе?
Затянувшуюся паузу первой нарушила Лили:
— Так почему ты в форме?
— Я был на похоронах, в Драмхеллере.
— Это тот погибший солдат, о котором сообщали в новостях? — осенило ее.
Ноа кивнул.
О гибели молодого капрала писали в газетах, да и по телевизору показывали подготовку к похоронам. Однако Ноа ничего не говорил ей, и она решила, что он незнаком с погибшим. Но дело было даже не в этом. Лили поняла, что он упорно скрывает от нее армейскую сторону своей жизни. Так же, как скрывал свои шрамы.
— Ты не упоминал о нем.
— А зачем?
— Ты знал его?
— Он служил во втором батальоне. Я был капитаном в том же полку. Я был обязан пойти.
Капитан в том же полку. Конечно же его мотив — долг, тот самый долг, который заставит его вернуться в армию. Лили обрадовалась, что не ответила согласием на его признание. А как ей хотелось этого! Пугающие до смерти слова уже вертелись тогда у нее на языке. Но в конце концов стало бы только хуже. Однако прощаться с Ноа не менее больно.
