— Хочешь зайти? Я приготовлю кофе.
Она взглянула на лицо Ноа, подсвеченное огоньками приборной панели. Туго затянутый ранее узел галстука сейчас был ослаблен, смокинг расстегнут. Лили вспомнила тот моменг, когда он вышел из примерочной, слегка смущенный. Но тот образ мерк в сравнении с тем, что она видела сейчас.
Она не готова так сильно хотеть его!
Молчание словно связывало их невидимой нитью. Наконец глаза Ноа потеплели, и он ответил:
— Я не против.
В доме было темно. Лили направилась в кухню и включила свет. Ноа, необычайно красивый и высокий в своем смокинге, вошел вслед за ней. Лили стала готовить кофе. Ее руки тряслись, по коже бегали мурашки. Разумно ли она поступила, пригласив его сюда? Она боялась оставаться в одиночестве, однако оказаться наедине с Ноа еще опаснее. Это была не просто жажда страсти, которую можно утолить. Лили требовалось больше. Но что значит «больше»? Все? При этой мысли она выронила ложку. За все эти годы она ни разу не задавала себе такой вопрос.
Лили подняла ложку и достала сахарницу. Может, все дело в свадьбе? Хорошо бы убедить себя в этом. Свадьбы сводят людей с ума, как говорят. Так что сперва нужно избавиться от чар этого дня. Первый шаг — снять платье.
— Ты не возражаешь, если я переоденусь?
Ноа шагнул, загораживая проход:
— А что, если возражаю?
Лили попыталась было возмутиться, но сладкая дрожь пробежала по ее телу.
Еще один шаг — он протянул руку, обнял ее за талию и притянул к себе:
— Ты прекрасна.
— Ноа...
Но его не остановил ее слабый протест.
— Прекрасна. Как клубника со сливками.
Его рука двинулась вверх. Лили не могла дышать, не могла думать. Ноа наклонился, дотронувшись губами до ее губ.
— Нежная. И сладкая. — И его язык коснулся нижней губы Лили, пробуя ее на вкус.
Она была беззащитна перед его мягким напором. Ее рука трепала волосы Ноа, наклоняя его голову ниже. Она отвечала на его поцелуи, наслаждаясь сладостью шампанского и торта, терпкостью пунша и соблазнительным вкусом самого Ноа.
Страсть стала столь сильной, что воздух исчез из ее легких. Ноа прижался к ней, она оперлась о кухонную стойку. А поцелуй продолжался. Голова Лили была запрокинута. Губы Ноа скользнули к ее шее и стали подниматься вверх, осыпая поцелуями.
Когда он дотронулся до мочки ее уха, она тихо застонала, и они замерли. В этот момент Лили пришла в себя. Все происходит слишком быстро. Они должны остановиться. Для нее все закончится болью в сердце.
На нее вновь нахлынули воспоминания того дня: часовня в Лас-Вегасе, Кертис, их родители, разбитые надежды. И она заплакала. Тихо и горестно. Все, что ей требовалось, — это свой уголок. И она думала, что нашла его в Ларч-Вэлли.
